Флаг миноносца

Анненков Юлий Лазаревич

– Сейчас упорнее всего противник держится здесь. Он не намерен отдать нам Таманский полуостров и открыть дорогу в Крым. Мало того, опираясь на свои мощные укрепления, именуемые "Голубой линией", немцы надеются снова развернуть наступление в кубанских степях, прорваться к нефтеносным районам и, может быть, даже отрезать всю нашу кавказскую группировку. Задача заключается сейчас в том, чтобы выдержать натиск гитлеровских дивизий, значительно пополненных войсками с других фронтов, и ответить на контрнаступление немцев общим наступлением

наших войск по всему фронту. Наше командование предполагает нанести ряд одновременных мощных ударов с тем, чтобы прорвать "Голубую линию", ворваться на Таманский полуостров и сбросить противника в море. Для этого есть все предпосылки...

Когда совещание окончилось и Арсеньев уже собрался уезжать, его вызвал генерал Назаренко. Он сообщил капитану 2 ранга только что полученные сведения о том, что ожидаются сильные контратаки противника как раз на том направлении, где стоят моряки.

– Это лишает меня возможности увести ваш полк на отдых даже на несколько дней, - сказал генерал.
– Авиаразведка засекла скопление пехоты и танков в районе Молдаванское - Русское.

– Разрешите спросить, как вы намерены использовать сейчас наш полк, товарищ генерал?

Назаренко хитро улыбнулся:

– Что, надоело стоять под Крымской? Знаю - трудно.

– Не в этом дело, товарищ генерал.

– Нет, именно в этом. Потому и оставляю вас тут, что участок трудный, но дальше будет еще труднее. Ты слышал, о чем говорил маршал? Он не сообщил некоторых деталей, но тебе их надо знать. Как только фронт будет прорван, мы бросим в прорыв механизированные войска, в том числе и твоих моряков, Сергей Петрович. И тогда, независимо от продвижения на соседних участках, ваша задача - безостановочно двигаться вперед, маневрируя, нанося фланговые удары.

Арсеньев оживился. Это был тот род военных действий, который он любил больше всего.

– Значит снова "корабль в степи", товарищ генерал?

– Да, снова! Но с существенной разницей.

– Понимаю! Тогда мы маневрировали, истребляли врага и все-таки вместе со всей армией отходили назад...

– А сейчас, - голос Назаренко зазвучал грозно и уверенно, - сейчас ты будешь двигаться во всех направлениях: огибать узлы сопротивления, совершать внезапные броски и вместе со всей армией идти только вперед! Иначе быть не может!

Глаза Арсеньева посветлели. Его взгляд был прикован к карте, будто он видел уже на ней пути продвижения своих дивизионов.

– Но помни, Сергей Петрович!
– генерал сделал паузу и поднял вверх палец.
– Тогда у тебя был "корабль", сейчас "эскадра". И не только в степи, а в узких межозерных дефиле, среди болот и камышей кубанской дельты. Мы будем с тобой говорить о конкретных задачах, когда они встанут перед нами, но уже теперь ориентировочно намечено направление дивизии Поливанова, с которой ты будешь действовать: Крымская - Молдаванское Варениковская - Курчанская - Темрюк.

–

Скорей бы пришел этот день, товарищ генерал!

– Это зависит от нас, - Назаренко предложил Арсеньеву папиросу. Капитан 2 ранга стиснул ее в углу рта привычным движением челюстей.

– Понимаю. Чем скорее мы отобьем волну контратак...

– Именно! Отразим эту волну и тут же, не теряя ни часа, сами продолжим наступление, которое было прервано на нашем фронте в течение всего лета.

Арсеньев посмотрел в окно. Среди густой зелени там и сям золотились приметы осени, как драгоценные награды на гимнастерке солдата.

– Лето прошло, - сказал он.
– Я и не заметил его.

– Я тоже, - засмеялся Назаренко.
– Нам было некогда следить за его ходом, но мы вырастили свой урожай, и сейчас настала пора уборки. Надо уже теперь готовить технику к быстрым и стремительным маршам. Можешь уводить по одной батарее на свои исходные позиции в лес, чтобы к началу наступления каждый винтик был на месте.

– Я так и собирался сделать, товарищ генерал.

– В таком случае - все, Сергей Петрович. Надеюсь скоро увидим Флаг лидера "Ростов" на берегу Керченского пролива.

Арсеньев выехал из Краснодара поздно вечером. Снова мелькали одна за другой знакомые станицы: Северская, Холмская, Ахтырская. В Абинскую приехали на рассвете. У ворот свежевыкрашенного домика стояла группа военных. Вестовой держал под уздцы двух лошадей. Арсеньев тотчас же узнал генерала Поливанова в его неизменной коротенькой шинели. "Виллис" подрулил к воротам.

– Тебя-то мне и надо!
– обрадовался генерал.

Арсеньев удивился: всего несколько часов назад они виделись на совещании у командующего фронтом.

– Слушаю вас, товарищ генерал.

– Я выехал раньше тебя, - рассказывал Поливанов, - и дернула меня нелегкая отправить свою машину в дивизию. Доеду, думаю, по-стариковски верхом. Оно ловчее, все как следует посмотришь дорогой. А тут сообщили: немец в контратаку полез. Будто услышал нечистый дух, что нам с тобой говорил маршал.

Арсеньев распахнул дверку:

– Прошу вас, товарищ генерал.

– Проси не проси, а придется тебе меня везти, - он похлопал по шее лошади: - Отдыхай, Кролик. Видно, не скоро с тобой встретимся!

Шофер с места рванул вперед.

– Вот теперь самое время обо всем договориться, Арсеньев, - сказал генерал, усаживаясь поудобнее.
– Твои установки коротковато, брат, берут. Еще бы с полкилометра. Возможно это?

Арсеньев утвердительно кивнул:

– Есть, товарищ генерал. Можем выводить машины из аппарелей.

Именно этого хотел Поливанов.

– Вот и ладно. А не хватит - подойдешь еще поближе.

– Обязательно, товарищ генерал. Под самый Керченский пролив подойдем. Там уж вам придется поставить морякам бочку спирта, как у разъезда Гойтх.