Foot’Больные люди. Маленькие истории большого спорта
Шрифт:
Народ слушал заинтересованно. «Динамо» в народе уважали. Особенно то, советское, с их традициями и устоями.
– Он застеснялся, начал оправдываться. Ему говорят: ладно, расслабься. Но сегодня нам твоя квартира нужна на вечер. Окончание тренировки отметить. Тот, конечно, мог сказать «нет», но коллектив бы его не понял. Поэтому просто протянул ключ и спросил, когда зайти. Ему сказали: не надо заходить, мы тебе утром на тренировке вернем.
Я думал, что меня сейчас спросят: а где же он спал? Но все приятели были людьми компанейскими,
Ключ утром ему отдали. Обдав клубами дыма. Он дождался конца тренировки, быстро пообедал и помчался в Москву. Квартира была на седьмом этаже, а лифт не работал. Он быстро шагал по лестнице, удивился, что этажом ниже у соседей сломана дверь и, наконец, поднялся на свой. Покрутил головой, не понимая. На его этаже была нарисована цифра восемь, а не семь. И тут в его душу закрались тяжелые сомнения.
Он спустился ниже, убедился, что сломанная дверь была его. И с изумлением разглядывал незнакомого человека, накрывшегося ей как одеялом и спящего в коридоре.
Дверь соседней квартиры медленно открылась. Он обернулся и увидел старуху, выглядывающую в небольшую щель.
– Что же было тут вчера, Алешенька… – сказала соседка.
Посмотрела на него и вздохнула.
– А что было-то? – спросил он взволнованно. – Что?
– Я милицию три раза вызывала, – сказала соседка и медленно закрыла дверь.
Он перешагнул через спящего, наклонился над ним. Потряс.
– Эй, – сказал он и потряс сильнее. – Ты кто?
Тот открыл глаза. Посмотрел непонимающе и в свою очередь спросил:
– Ты кто, парень?
– Хозяин, – сказал он. – Быстро вставай и вали отсюда.
С потолка сталактитами свисали приклеившиеся окурки. На кухне были разбросаны пустые бутылки и пачки от сигарет. За столом рядом с табуретками почему-то стоял унитаз. Молодой динамовец представил, как завтра его Валя посмотрит на все это и спросит: что это было? Потом он представил, поверит ли она ответу, что все это было без него.
– А на балконе-то! – сказал кто-то сзади, и спортсмен подскочил от неожиданности.
Соседка тихо вошла в квартиру и с интересом рассматривала детали погрома.
– Что на балконе? – сказал он и шагнул в комнату с плохими предчувствиями.
Балкон был как балкон. Нормальный. Пустой. Целый.
– Я еду готовила, вдруг слышу – кто-то кричит, – поведала соседка. – Вроде бы из твоей квартиры, а вроде и нет. Прислушалась. Дай, думаю, с балкона загляну – вдруг увижу, что происходит. Только аккуратно, чтобы не заметили.
Она перекрестилась.
– Вышла, а там мужик. Голый. Висит на руках, держась за перила с той стороны. В заднице у него газета горит, а он орет «я Гастелло!» и хохочет.
У игрока отсох язык. Он понимал, что соседка краски не сгущала.
– Я думаю: сейчас же сорвется, ирод. Хорошо, другие услышали, прибежали – втащили обратно. А он, идиот, стоит и смеется.
–
– Есть.
– Можно позвонить?
Он набрал номер начальника команды:
– Петр Петрович, это Леша. Помощь нужна. Срочно.
Из дома он пошел в сберкассу, снял со сберкнижки денег. Приехали маляры и плотник. Сантехника он нашел в ЖЭКе сам.
Валя привезла с собой набор алюминиевых кастрюль. Зашла в квартиру, где еще не была. Прошлась по ней.
– Потолок еще свежий, – сказала она.
– Так только вчера ремонт закончил, – сказал он жене. – Подгонял из последних сил…
Народ отсмеялся. Мы разлили остаток вина. Вспомнили что-то еще.
Мне надо было позвонить. Я вышел из-за стола, пошел к гардеробу. Поговорил и пошел обратно. Увидел около барной стойки бурдюк и кувшин – часть интерьера. Захотелось рассказать ребятам другую историю.
В той команде у трех игроков основного состава фамилии начинались на букву М. Они дружили, крепко и весело – настолько, что эту троицу иначе как «Бони М» не звали. У одного был невиданной силы и точности удар. Но в играх он обязательно попадал в створ, а на тренировках бывало по-разному. Случались дни, когда в серии ударов по воротам все мячи улетали у него в соседний лесок. И он, чертыхаясь, сам шел их искать и после каждого очередного похода возвращался в строй все более одухотворенным. Там у него была спрятана трехлитровая банка с бражкой. В пристрелянной точке.
– Да что ты так мажешь сегодня? – с возмущением спрашивал тренер.
Тот пожимал плечами и просил:
– Может быть, еще одну серию ударов?
Тренер разрешал, и тот опять брел в лес. Команда завидовала.
Тот народ был крепким. Один пошел в ноябре мусорное ведро выносить в тапочках и вернулся через два дня с этим же мусорным ведром. Полным.
Историю я так и не рассказал. Когда пришел, ребята уже говорили на серьезные темы. На столе стояли чай и мороженое.
Все-таки этот грузинский ресторан был в Москве. Неподалеку от Дома футбола. Хочешь – не хочешь, а полностью отрешиться от дел не удалось.
Дочь Черенкова
Я был коллекционер. Не сумасшедший, как некоторые мои знакомые, но все равно укушенный этой страстишкой – искать артефакты, охотиться за ними, обретать и после этого успокаиваться. Коллекция была чисто футбольная, и она росла медленно, но все предметы в ней имели исключительную ценность для меня.
Бутсы Роберто Карлоса – первого чемпиона мира в российском чемпионате. Капитанская повязка Самуэля Это’О. Футболка Игнашевича, первого человека после Онопко, кто сыграл больше ста матчей за сборную. Гетра, снятая с ноги Кержакова после того матча, в котором он побил рекорд России по голам за национальную команду. Медаль за Евро-2008. Наградная планкетка Хиддинка, признанного лучшим тренером России. В общем, много чего.