Фото на память
Шрифт:
Как говаривал Ларошфуко, люди некогда не бывают ни безмерно хороши, ни безмерно плохи.
Офис «Тарасовмонтаж» занимал весь второй этаж семиэтажного крупнопанельного монолита, радующего глаз своим коричнево-розовым фасадом. Припарковав болдыревскую «шестерку» между белым понтиаком, без зазрения совести демонстрирующим свой безучастный к нуждам простых смертных шик, и обыкновенной красной «девяткой», Толкушкин вошел в здание. Благополучно миновав вертушку и бабульку, сверлящую из своей застекленной конурки подозрительным
Вдоль светлых стен шли выкрашенные бежевой краской двери. Он остановился перед той, на которой висела табличка с надписью: «Приемная». Валера легонько постучал, но так как стук его не вызвал ни малейшего резонанса, толкнул дверь и сунул голову в проем.
В небольшой комнате с жизнерадостно-белыми жалюзи на окнах и полом, застеленным голубым ковролином, суетились две молоденькие девушки. Одна стояла на стуле и перебирала толстые и тонкие цветные папки, аккуратно расставленные на полках шкафа из светлого дерева, другая что-то искала в нижнем ящике. Они вполголоса переговаривались. Наконец, та, что рылась в ящике, хрупкая шатенка с короткой стрижкой, встала с корточек и, не отрывая взгляда от содержимого серой бумажной папки, которую держала в руках, повернулась к двери.
– Кха, кха, – многозначительно кашлянул Толкушкин, скрывая за этим «кха, кха» свою до конца не преодоленную застенчивость. – Доброе утро, девушки.
– Доброе… – голубоглазая шатенка удивленно посмотрела на него, – вы к Федору Константиновичу?
Девушка, стоявшая на стуле, тоже повернулась и вопросительно воззрилась на Валеру. У нее были живые карие глаза, матовая кожа и аккуратный носик. Голова – в густых, мелких кудряшках. Бледно-розовая, почти прозрачная помада и тонкий, едва уловимый контур, сделанный чуть более ярким карандашом, придавали рту этой знойной красотки сексуальную припухлость. На девушке был белый блейзер и серая мини-юбка, позволявшая Толкушкину с ходу оценить стройную красоту ее точеных ножек. Толкушкин слегка оторопел. Ему расхотелось продолжать разговор с коллегой этой темноволосой «гурии».
– Нет, – наконец произнес смущенный Валера, – я скорее к вам, – сказал он шатенке, хотя сам смотрел на ее подружку.
– Ко мне? – с недоумением отозвалась шатенка.
– А если уж совсем быть точным, то – к вам, – Толкушкин пожирал глазами «гурию».
Девушки переглянулись и пожали плечами. Наконец «гурия», грациозно спустившись со стула и обувшись, подошла к столу и села перед экраном монитора.
– Мне нужно с вами поговорить, – Толкушкин подошел к столу.
– О чем же? – Она подняла на него свои лукавые продолговатые глаза.
– О Рыбаковой Ольге, – произнес Толкушкин, – можно? – Он указал на стул.
– Пожалуйста, – пожав плечами, как-то неуверенно сказала девушка. – Свет, – обратилась она к шатенке, – может, ты этим займешься?
При упоминании фамилии Рыбаковой Света с интересом посмотрела на Валеру.
– Я вас прошу уделить мне всего несколько минут, – Толкушкин проникновенно посмотрел
Она лишь краем глаза взглянула на предмет Валериной гордости и занялась бумагами.
– Что же вы хотите узнать? – не поднимая глаз на Толкушкина, спросила она.
– Во-первых, как вас зовут. А то я даже не знаю, как к вам обратиться…
– Анжеликой, – коротко ответила девушка.
– Очень приятно, Валера, – улыбнулся он, косясь на внимающую ему Свету. – Анжелика, просветите меня на предмет того, – витиевато начал Валера, – работает ли у вас Рыбакова?
– Да, а что? – равнодушно спросила она.
– А кем она работает, и где она сейчас?
– Она уже неделю как на больничном, – поспешила принять участие в разговоре Света, – а работала она здесь. Меня попросили заменить ее, пока она не выйдет.
– Спасибо, – Толкушкин бросил беглый взгляд на Светлану и полный невысказанного укора – на Анжелике. «Наверное поклонники замучили», – подумал он.
– Что вы еще хотите узнать? – соизволила поинтересоваться Анжелика.
– Вы Рыбакову хорошо знаете?
– Полтора года вместе работаем. – Анжелика как-то удивленно взглянула на Толкушкина. – Она что-нибудь натворила?
– Почему сразу – натворила?
– Ну вы же – детектив. Служба безопасности и все такое… – с непонятной язвительностью сказала Анжелика.
– Работа у меня, конечно, ответственная, – иронично отозвался Валера, – но она заключается ни только в том, чтобы наводить справки о тех, кто что-нибудь натворил. Просто мне нужна информация об Ольге. Так вы хорошо ее знаете?
– Пару раз были вместе в компании, а так только на работе и виделись…
– А вы случайно не знаете подругу Ольги – Марию Беспалову?
– Знаю, а что? – Теперь Анжелика в упор смотрела на Валеру.
– А то, что ее убили, вы тоже знаете?
– Да.
– И от кого, если не секрет?
Она замешкалась.
– Так ведь в газетах писали, и сама Ольга говорила…
– С какого числа Рыбакова не работает?
– С четвертого, – опять вмешалась в разговор Светлана, которая перебирала бумаги за соседним столом.
– И вы не видели ее с четвертого?
– Не видели. – Анжелика отложила ручку, выключила компьютер и откинулась на спинку стула.
– А вы ничего странного не заметили в ее поведении? Я имею в виду, в последние две недели?
– Да нет, все было как обычно… – Анжелика пожала плечами. – Вот только какая-то она рассеянная стала. Ну, может, это весеннее?
– Мечты? – сиронизировал Валера. – Она разговаривала с кем-нибудь по телефону?
– Не часто. Ей звонила эта ее подруга, Беспалова.
– А когда это было?
– В середине апреля, в конце…
– А с самой Беспаловой вы не встречались?
– Она сюда несколько раз приходила, Ольгу ждала.
– Значит, отношения у них были самые нежные? – Толкушкин лукаво посмотрел на Анжелику.