Фото на память
Шрифт:
– А это что такое и с чем его едят?
– Напряги воображение, Визирь, – лукаво посмотрела на Мамедова Вершинина, – слово «море», что оно вызывает…
– Секс-услуги? – догадался Алискер.
– Ну ты, Мамедов, окончательно испорчен, – иронично заметила Валандра, довольная понятливостью своего секретаря-референта. – Сердцевину деятельности этого «Моря жизни» действительно составляет забота о полноценной сексуальной жизни высокопоставленных чиновников и просто богачей, а с фасада – обычное модельное агентство.
– Вот
– Дивлюсь твоей проницательности, Визирь, – улыбнулась Валандра, – а теперь подумай, где могла Беспалова раздобыть негативы?
– Украла у одного из клиентов… – предположил Мамедов.
– Полагаю, ты не далек от истины. – Вершинина на минуту задумалась, – да, еще одна деталь: у Марии всегда была при себе зажигалка «ронсон».
– Крутая зажигалка, – заметил Мамедов.
– Не знаю, пригодится ли нам эта информация… – медленно проговорила Вершинина, – только вот в сумке Беспаловой, выброшенной убийцей за два квартала от места преступления, «ронсона» не оказалось…
– Полагаете, зажигалка у того, кто пырнул Беспалову?
– Вполне возможно…
– Мне кажется, что это было бы правдоподобно в том случае, если убийца не часто контактировал и контактирует с непосредственным окружением Беспаловой. Иначе, эту вещицу мог бы кто-нибудь увидеть…
– Если только он не припрятал ее, не продал… – Валандра смотрела в пустое пространство.
– Или не выбросил еще через несколько метров, а кто-нибудь не подобрал.
– Зачем тогда убийца вообще ее брал? Он мог бы оставить ее в сумке.
– Вы правы, что-то я не подумал… – в голосе Алискера прозвучала досада.
– Беспалову прирезал в подъезде тот, кто знал о негативах и кому было известно, что тридцатого апреля они находились у нее в сумке.
– Человек, с которым она поделилась своими соображениями по поводу пленки? – с трудом повернув голову, Алискер вопросительно посмотрел на Валандру.
– Да не крути ты головой! – воскликнула Вершинина, – лежи спокойно!
Они на минуту замолчали. В палату вошла невысокая худенькая девушка в белом халате. Взгляд ее светло-карих, с красивым разрезом глаз обежал комнату и остановился сначала на Мамедове, а потом переместился на сосредоточенное лицо Валандры.
– Геннадий Денисович просит вас зайти, – приблизилась она к Валентине.
У медсестры был приятный мягкий голос и грациозные движения.
«Тебе бы в Бежаровской труппе танцевать, а не уколы делать!» – подумала Валандра и, поблагодарив девушку, вышла из палаты.
– Как наши дела? – Катерина наклонилась к Алискеру, но в ее продолговатых ореховых глазах застыла настороженность.
– Неплохо, – ответил Мамедов.
– Это ваша…
– … начальница, а что?
– Начальница? – Катерина недоверчиво посмотрела на Алискера.
– Пришла проведать меня, травма-то у
– Все-то вы шутите, – кокетливо улыбнулась кареглазая медсестра, поправляя подушку Алискера.
– А вот ко мне почему-то такого внимания нет… – с наигранной обидой в голосе произнес седоволосой грузный мужчина, – и Майя тоже все норовит лишний раз Алискеру подушку поправить…
В палате раздался дружный смех. Нежные щечки Катерины заметно порозовели.
– Павел Сергеевич, – укоризненно обратилась она к нему, – имейте совесть, когда вы только к нам поступили, мы ежечасно интересовались вашим самочувствием.
– Значит, я вам надоел? – не унимался Павел Сергеевич, – «кто на новенького»?
– Кстати, Павел Сергеевич, завтра готовьтесь к рентгену, – строго сказала медсестра.
– А чего мне готовиться? Я человек бывалый!
– Ну ладно, отдыхайте, – она посмотрела на Алискера.
– А может, мы на «ты» перейдем? – предложил Мамедов, которому не давали покоя красивые глаза Катерины.
– Не знаю, – она пожала плечами и, одновременно смущенно и многообещающе улыбнувшись, направилась к выходу.
В дверях она столкнулась с Валандрой.
– Что говорит Геннадий Денисович? – обратился Алискер к подсевшей к нему Валандре.
– Говорит, что, возможно, у тебя будут пункцию брать…
– Это не больно? – наигранно жалобным голосом спросил Мамедов.
– Перестань дурака валять, – Валандра строго посмотрела на него, – сотрясение у тебя нешуточное!
– Сколько я здесь пробуду? – озабоченно спросил сразу посерьезневший Мамедов.
– Сколько положено, шестьдесят дней минимум. Рука твоя опасений не внушает, а вот… – Вершнина лукаво улыбнулась, – твое впечатлительное сердечко…
– Валентина Андреевна, опять вы за свое!
– Ладно, ладно, я же вижу, не слепая. Симпатичная сестричка… Я бы на твоем месте радовалась возможности провети здесь пару месяцев!
– С Катей я мог бы встретиться и в другой обстановке…
– Окей, – миролюбиво завершила Валандра свою ироническую экзекуцию. – Возвращаюсь к теме. С Беспаловой все более-менее ясно, а вот с Рыбаковой…
– Что с ней? – нетерпеливо спросил Мамедов.
– Помнишь, я тебе рассказывала, что в рынке к нам с Виктором девица одна подбегала?
– Помощи у него просила?
– Так вот, эта девица – Рыбакова. Валентиныч с Колей добыли несколько фотографий, я и узнала Рыбакову.
– Ну и совпадение! Если б мы тогда знали!
– Если б кто-нибудь из нас будущее умел предсказывать! – усмехнулась Вершинина. – Вот посмотри.
Валандра достала из портфеля прозрачную папку, расстегнула кнопки и протянула Мамедову фото.