Фотографирование осени
Шрифт:
Именно поэтому поезда стоят у вас только две минуты. Сколь-
ко кругов машинист сделает вокруг города, столько раз скажет
что-то грустное и огорчительное, нехорошие слова о ней. Вы
этого хотите?
Так и остался город невидимым.
XIV
В реке Лузе водится рыба-луна, в этом уверены почти все.
Тканая рыба-луна была на выставке в библиотеке Лузы. Каж-
дый год эти библиотекари придумывают что-нибудь новое для
читателей.
думают, что надо было назвать его «Семью семь чудес» — так
много можно рассказать об этом крае. То объявят о подготовке
выставки к юбилею победы, и им всё несут и несут экспонаты:
кто пуговицу от военной гимнастёрки деда, кто солдатскую
ложку, кто медали в тряпочке. Вещмешки, варежки, кисеты,
тельняшки, гильзы от патронов, фотографии и письма — всё
было на той выставке. Потом библиотекари хотели напечатать
ещё календарь, но денег собрали только на один экземпляр.
Зато каждый месяц у них получается выпускать газету для чи-
тателей. Правда, никто её не покупает, а берут почитать домой,
потом возвращают. В библиотеку приходят выпускники школ,
они учатся теперь в разных городах, рассказывают ученикам о
том, какие бывают города, какие профессии, как тяжело, но ра-
достно учиться. Закончите школу и уезжайте, — говорят они
ребятам.
Но это не всё. Каждое лето в день города библиотека в
полном составе выходит на центральную площадь и проводит
день здорового образа жизни. Всем курильщикам в этот день
библиотекари меняют сигареты на конфеты. Куда потом их
девают, непонятно — сами-то они не курят, и другим не сове-
туют.
Однажды в библиотеке решили устроить выставку птиц
«Птицеград». Со всех сторон Лузы слетелись экспонаты — и
вышивка, и картины маслом, и простые переводки, игрушки,
экзотические перья, рассказы о птицах, записи весенних пти-
чьих песен. Второклассник Витя из школы №1 принёс клетку, в
которой жил когда-то щегол. Щегол умер уже, а клетка — вот
видите — пригодилась для выставки. У Татьяны Васильевны,
бывшей учительницы, оказалась большая коллекция ёлочных
игрушек. Она выбрала из неё то, что относится к птицам —
стеклянных снегирей, попугаев, картонных блестящих петухов
и тусклых страусов — и всё отдала на выставку в библиотеку.
Прямо в день открытия непризнанный краевед Михаил Ильич
принёс свёрнутый самотканый коврик. Директор библиотеки
Надежда Васильевна развернула его, а там! Там рыба-луна! Но
почему рыба? — спросила она. А вы
вед, — она летит. И она же плывёт. И принялся за своё краеве-
дение: рыба-луна водится у нас в Лузе, зимой её видели в Лале,
там, где летом бывает понтонный мост. Есть сведения, что она
заплывала в Сухону и Северную Двину, но проверить их невоз-
можно, сами подумайте. Как вы понимаете, большие корабли её
не пугали, а теперь не причиняют вреда и маленькие лодки.
Рыбаки с сетями ей тоже не страшны. Старожилы утверждают,
что рыба-луна появилась у нас не сразу, например, до появле-
ния лальской бумажной фабрики её не видели. Зато пока она
живёт у нас, есть Луза, есть Лальск, есть и Папулово с Христо-
форовым, и Заборье, и Озёрская. Также…
Но договорить он не успел, ковёр быстро унесли и пове-
сили над дверью, чтобы все, кто покидает библиотеку, задер-
жались подольше и посмотрели на рыбу, бесконечную рыбу-
луну. Так происходит и сейчас. Читатели не спешат уходить,
подолгу смотрят на полотно, а некоторые приходят сюда спе-
циально полюбоваться, приезжают из Озёрской и даже из
Лальска. Так мало настоящего, — объясняют они, — а у вас есть
что-то такое, дух какой-то.
XV
Луза, Луза, как тебя не любить.
Всё равно
Из дома, в общем, всё равно пришлось выйти в итоге. Од-
нажды один бывший говорил мне: нельзя говорить «всё рав-
но». Всё никогда не равно всему. Умничал. Расстались в итоге.
Вышла из дому. Весна, и на дорогах лужи. Я пошла гаражами,
сначала через соседний двор, потом по остаткам вечной мерз-
лоты между ямами овощными и забором садика, индейцы так
не ходили в своих мокасинах, как мы тут каждый день в рези-
новых сапогах, кроссовках, туфлях на широком каблуке, чего
говорить. Потом лавировала между всем этим мусором, разной
фигандой, которая каждый год вмерзает, а потом вытаивает
из-под снега, потом по сухой прошлогодней траве за школой,
перешла дорогу, дальше — мимо дорогой нашей аптеки, и вот
пришла. Кроссовки остались чистыми, между прочим, белые
шнурки. Сдала курточку, купила бахилы, хотя зачем они, если
обувь нормальная, раньше ходили без всяких бахил, и ничего
такого, всех пускали, никто ничего против не говорил. Ладно.
Две пары купила, на следующий раз. Пришла сразу в кабинет,
но королевишна сказала, чтобы я ждала за дверью. Опять. Это