Французская революция: история и мифы
Шрифт:
С конца 1779 г. до середины 1786 г. Ромм и его воспитанник жили в России. Они много путешествовали от Белого моря до Черного, от западной границы до Урала. С июля 1786 г. маршруты их странствий пролегали уже по странам Западной Европы: Германии, Франции, Швейцарии. Повсюду Ромма и Попо сопровождал художник Андрей Воронихин, бывший крепостной Строгановых, в будущем – великий архитектор, создатель Казанского собора в Петербурге. С 1787 г. к ним присоединились также юный барон Григорий Строганов, троюродный брат Павла, в дальнейшем – видный русский дипломат, и его француз-гувернер Жак Демишель, земляк и друг Ромма. В 1788 г. вся компания покинула Швейцарию и направилась во Францию.
Правда, о том, когда именно это произошло, между историками согласия нет. Как мы ещё не раз увидим, едва ли не по каждому аспекту пребывания Ромма и Строганова в революционной Франции исследователями высказывались разные, подчас весьма далекие друг от друга точки зрения. Впрочем, обо всем по порядку. По словам великого князя Николая Михайловича: "В первых месяцах 1789 года Жильбер Ромм нашел возможным перебраться
741
Николай Михайлович, вел. кн. Указ. соч. Т. 1. С. 61.
742
MRM. Romme MSS. Carton 1. D. 19.
743
Galante Garrone A. Gilbert Romme. Histoire d’un r'evolutionnaire. P. 149.
В действительности же Ромм и Строганов прибыли во Францию в последней декаде мая 1788 г. В письме отцу из Женевы от 10/21 мая Павел, сообщив, что Демишель уже несколько дней как отбыл в Овернь, добавляет: "Мы тоже скоро поедем. Все приготовления к нашему отъезду готовы, мы только ожидаем выздоровление моей кобылы, которая была очень больна" [744] . А в конце мая, как отмечается в одном из писем племянницы Ромма Миет Тайан, её дядя с учеником находились уже в Лионе, откуда первый прислал своей матери весточку, предупреждая, что на какое-то время они ещё задержатся в этом городе [745] . Но уже 3/14 июня Павел напишет отцу из Риома [746] .
744
Российский государственный архив древних актов (РГАДА). Ф. 1278. Строгановы. Оп. 1. Д. 348. Л. 112. Здесь и далее письма П.А. Строганова публикуются с сохранением орфографии оригинала лишь пунктуация приведена к современным нормам.
745
Bouscayrol R. Les lettres de Miette Tailhand-Romme. Clermont-Ferrand. 1979. P. 28. Пользуясь случаем, благодарю семью покойного Р. Бускейроля, предоставившую в моё распоряжение это редкое издание.
746
РГАДА. Ф. 1278. Строгановы. Оп. 1. Д. 348. Л. 113-113 об.
Этот родной город Ромма был избран для продолжительной остановки не только потому, что наставник Павла после долгой разлуки хотел увидеться с родными, но, возможно, и по причине более прозаической – из-за отсутствия средств для более далекого путешествия. Старый граф по какой-то причине задерживал очередной перевод денег, и Ромм едва ли не в каждом письме напоминал ему о необходимости выслать их как можно скорее, чтобы они с Павлом могли продолжить поездку [747] . В ожидании ответа учитель с учеником отправились погостить к матери Ромма в Жимо, деревню вблизи Риома, где поселились в доме, который Ромм ещё в 1782 г. через посредников купил на полученное в России жалование.
747
См., например, письма Ромма А.С. Строганову от 20 июня, 20 июля и др. – Там же. Л. 114, 116.
По свидетельству Миет Тайан, приезда необычной пары ждали уже с начала мая. Мать Ромма пригласила и остальных своих детей, чтобы после долгих лет разлуки они смогли повидаться с братом. Гости стали съезжаться ещё с конца мая, но Ромм и его ученик всё не появлялись. Их уже почти отчаялись дождаться. Но вот 13 июня, когда Миет, жившая в то лето у бабушки, сидела над очередным посланием кузине, её раздумья были прерваны громким шумом, доносившимся снаружи. Снедаемая любопытством, девушка быстро завершает письмо: "Во дворе происходит что-то необычное... Я слышу: лошади, карета. Собаки, гуси, старая Кату (служанка, бывшая нянька Ромма – А.Ч.) – все голосят одновременно. Прощай. Пойду узнаю из-за чего весь этот содом" [748] . Причиной переполоха стал приезд долгожданного сына мадам Ромм с воспитанником – "русским принцем" (так жители Жимо окрестили молодого Строганова).
748
Bouscayrol R. Op. cit. P. 31-32.
Легкое
749
Ibid. P. 32.
В Оверни Ромм и Строганов пробыли до 19 августа, и всё это время учеба Павла не прекращалась ни на один день. Вместе с ним на "уроках" присутствовали племянники Ромма – Бенжамен Ромм, Жан-Батист и Миет Тайаны. В корреспонденции Миет мы находим подробное описание педагогических методов, применявшихся их наставником: "Он не требует от своих учеников повторять то, что им излагает. Он хочет лишь, чтобы они всё поняли. Для этого есть один верный способ. Его рассказ всегда сопровождается демонстрацией. Он [750] сравнивает малые предметы с большими. На берегу пруда можно вообразить, что видишь море: плывущая утка дает представление о навигации; птица, рассекающая воздух, рептилия, ползущая по земле, деревья, плоды и цветы – все служит тому, чтобы запечатлеть в наших умах понятия различных наук. Такая манера учить, прогуливаясь, не может не дать положительного результата. С г-ном Роммом ни одного мгновения не пропадает без пользы. По вечерам, перед сном, он играет с нами в игры, требующие математических расчетов. Развлекаясь, мы учимся считать, что показалось бы нам очень скучным, если бы нас заставляли заниматься этим по обязанности" [751] .
750
Ромм
751
Ibid. P. 38-39.
Овернь с её разнообразными ландшафтами и обилием природных ресурсов открывала широкие возможности для занятий естественной историей. Ромм и Строганов пешком и в карете путешествовали по плодородной равнине Лимань, изучали расположенные вокруг неё потухшие вулканы, пили воду из минеральных источников, осматривали месторождения битума. Впрочем, и о других науках не забывали. Наблюдение за лунным затмением 23 июня стало наглядным уроком астрономии. В знаменитой военной школе, расположенной в местечке Эфиа, Павел и его наставник участвовали в опытах с электричеством. В типографии Клермон-Феррана они знакомились с печатным делом. При посещении замков и храмов Ромм рассказывал ученику об истории Оверни.
Обо всём этом мы узнаем из переписки Миет Тайан. А что привлекало внимание самого Павла? К сожалению, среди архивных материалов, относящихся к овернскому периоду, мне не удалось найти путевой дневник ("журнал") Строганова, где он, как сообщалось им в письмах отцу, делал заметки обо всём увиденном. Та из тетрадей дневника, что имеется в нашем распоряжении, была начата как раз в день отъезда из Оверни, о чем говорит первая же фраза: "19 августа 1788 г. в 7 часов 30 мин. мы покинули Риом, ни с кем не попрощавшись" [752] . О том, что из увиденного произвело на юного графа наибольшее впечатление, можно судить только по трем его письмам, отправленным им за это время отцу. Впрочем, данный источник, несмотря на ограниченный объем содержащихся в нём сведений, имеет свои преимущества. Ведение путевого "журнала" составляло для Павла обязанность, ибо рассматривалось как часть учебного процесса. Не удивительно поэтому, что дневниковые заметки в дошедшей до нас тетради сухи и формальны. Зато в личной корреспонденции, где юноша не был связан требованием отражать всё увиденное, он имел возможность писать лишь о том, что действительно вызывало у него наибольший интерес.
752
РГАДА. Ф. 1278. Строгановы. Оп. 1. Д. 345. Л. 2.
В первом из писем Павел рассказывает о религиозном празднике в Риоме: "Мы сюда приехали в день святого Амабля, празднуемый торжественно здешними обитателями, потому что сей святой почитается покровителем здешняго города. В оной день бывает великой крестной ход и на завтре ярманка; приезжают к этому ярманка из далека, даже из Лиона. Мы смотрели этой ход, котором весьма изряден для такого маленького города. Я думаю, что не трудно найтить лутчаго хода, но трудно найтить, где б народ весел был, как здешный" [753] .
753
П.А. Строганов – А.С. Строганову, 3(14) июня 1788 г. – Там же. Д. 348. Л. 113-113 об.