Фрау Маман

Блэр Лия

Несмотря на нежелательную договоренность, Мирослава была благодарна Горину. За все время он ни разу не бросил на нее по-настоящему обидного взгляда, не настоял на постыдном пении, да и Фрау Маман не одернул в ее алкогольных фантазиях. Воспитание говорило само за себя, хоть и не вязалось с его образом жизни. Бесспорно радовал факт, что с этого момента она будет заниматься своими делами и готовиться к отъезду, а там, как знать, «новоиспеченный жених» забудет про свидание.

Месяц после новогодней ночи Иванова старательно бегала от соседа. В период

январских каникул сделать это труда не составило, а вот после приходилось прилагать все усилия.

Ничего удивительно, ведь второго января Мирослава с удовольствием вдыхала деревенский воздух, мчась навстречу Ирке, наплевав на недовольные взгляды местных сплетников.

Время пролетело стремительно и с лихвой компенсировало все тяготы прошлых дней. Все было как всегда: радость, смех, наивная грусть, откровения и много всего, что содержит в себе настоящая дружба. Если, конечно, не считать подбитый глаз Ромашки, подсвеченный подругой. Нелепая история.

Ничего не предвещало мордобоя. Компания молодых людей веселилась на задворках, одетая по последнему писку деревенской моды: валенки, в которых нога потеет и без носок; штаны с начесом из стариковских запасов; вместо шапок у девочек пуховый платок с обмоткой вокруг шеи, который назойливо щекочет щеки и нос, так что при чихании лучше не приближаться к твердым поверхностям; а мальчишки поголовно в странных ватниках и фуфайках, со стороны — зэки на лесоповале.

Писки и крики не смолкали, потому что снежки, прилетевшие в лицо — это цветочки, а вот пригоршня снега за шиворот превращала табун мурашек в орду бизонов.

Пока высокий и плечистый Николай Сычев ловил Мирославу, в желании отомстить за отпечаток его физиономии на снегу, Ромашка с грацией пантеры, осторожно ступая, подкрадывался к Ире со спины, та же старательно лепила «снаряды» для новой атаки.

Лихорадочный блеск в глазах хищника отсвечивал на расстоянии. Предвкушение победы раззадоривало и пьянило. Крики остальных тщательно скрывали его приближение.

— Ромашка, я предупреждаю… — заявила Ирка, не поворачиваясь, зачерпнув очередную порцию снега.

— Лучше бы пообещала, — наигранно сладким тоном заявил Рома, не прекращая продвигаться вперед, но сгруппировавшись.

— Обещаю, что я тебя выебу и высушу, если еще хоть шаг сделаешь, — раскрасневшаяся щеками от мороза и игры Ира развернулась к нему, поигрывая в руках основательно утрамбованным снежком.

— Я сделаю сто шагов. Выполнишь обещание за каждый? — засмеялся Роман, но на секунду притормозил, прикидывая шансы.

— Не сомневайся, — хмыкнула хулиганка и добавила с чувством: — Но ты после первого не выживешь.

— Давай проверим!

С неожиданным проворством Ромашка кинулся к Ире, которая, растерявшись от неожиданности, все же сподобилась броситься от него, но гребаные валенки все испортили. Бегать резво в них невозможно, учитывая высоту голенища и размер.

Ромашка завалился на свою добычу всем весом, подмяв ту под себя. В момент азартное веселье сменилось

тягучим, нежным взглядом.

— Долго будешь меня мучить, Пупс? — тихо спросил Рома внезапно осипшим голосом, фиксируя опасные руки над ее головой.

— Слезь с меня, ебанат, — прошипела та и отвела глаза, приводя в порядок дыхание.

— Сейчас будет смертельный номер: «Укрощение строптивой». Расслабься и получай удовольствие, — пыхтел победитель, сдерживая под собой извивающийся комок нервов и матов.

Требовательным поцелуем в губы приложился Ромашка к своей добыче, подчиняя и доказывая свое превосходство. Ира под ним стихла, обняла за шею и ответила со всей страстью. Вокруг все стихло, а Мирослава с Колей застыли, как в детской игре «Море волнуется раз…».

— Ну вот, а ты боялась, — они поднялись и стали отряхиваться от снега, а потом Роман с гордостью продолжил: — Пупс, еще ни одна не устояла под моим напором…

Но не закончил. Кулак Иры припечатал его точно… в глаз.

— Сука! — гаркнула хулиганка, быстро схватила за руку Миру и зашагала домой.

Сколько бы потом Ромашка ни стоял у калитки, не пытался объясниться — бесполезно. Ему не давали ни одного шанса. Мирослава хотела помочь, но с нее взяли слово, что она не станет разговаривать с «похотливой шлюхой» — пришлось смириться.

И все же, это не испортило небольшой отпуск. Понурый вид побитой собаки от Ромашки гармонично вписывался в общую радость. Близко к драчунье не подходил, но всегда присутствовал рядом.

4

По возвращении домой Мира погрузилась в учебу и оттачивала мастерство бойца партизанского отряда против Горина. Встречаться с ним стало страшно, ведь он стал часто появляться в ее мыслях. Даже когда она целовалась с Николаем за сараем бабы Лизы, то думала о блядских губах своего района.

В первых числах февраля, осмелев и расслабившись, Иванова перестала выглядывать во двор с балкона перед выходом в институт. А зря. Обычно до метрополитена Мира ходила пешком, десять минут — и на месте, но сегодня опаздывала. Выбежав к остановке, ждала маршрутку, которая вот-вот должна была приехать.

— Слава! — около стеклянного, увешанного рекламой и обрывками объявлений навеса притормозила сверкающая чистотой черная иномарка. Перевалившись через коробку передач в предварительно открытое окно пассажирского сиденья, ее окликнул Костя.

Ответно махнув рукой в знак приветствия, Иванова молила о любом автобусе, хоть в другую сторону. Пофигу.

— Садись в машину. Подброшу до метро, — он потянулся и приоткрыл дверь.

Не любительница привлекать внимание окружающих, а остановка не располагала с утра к одиночеству, Мира приняла предложение и забралась в салон.

— Слава, ты от меня бегаешь? — машина плавно вырулила с обочины и влилась в общий дорожный поток. Горин с улыбкой посматривал на пассажирку.

— Много чести, — раздраженно буркнула Мирослава, зарываясь носом в шарф.