Френдзона

Каллихен Кристен

– Палец Кермита.(Kermit’s finger - вымышленный персонаж - лягушка. По разным причинам принято считать, что ее средний палец пахнет беконом)

– Фу, - я смеюсь, шлепая его по руке.
– Это подло.

Его широкие плечи вздрагивают, когда Грей разражается смехом. Его смех так прекрасен, рокочущий и заразный. И прямо сейчас это лучший звук во всем мире.

Я все еще смеюсь, когда задаю ему следующий вопрос.

– Что сказала утка охотнику?

Грей подавляет смех и затем спрашивает:

– Что?

– Я не знаю, - я пожимаю плечами. – Меня там не было.

И

он снова смеется, а его выражение лица становится открытым и счастливым.

– Это самый странный из всех твоих вопросов, Мак.

– Знаю. Эй, - когда он ожидающе смотрит на меня, я тяну его за руку.
– Что случилось между тобой и братом?

Выражение лица Грея искажается, словно крышка захлопывается, и чувство вины пронзает меня. Это давление, и с моей стороны было нехорошо так поступать с ним. Но есть разница между тем, чтобы просто наложить повязку на рану и тем, чтобы попытаться ее исцелить. Я не могу исцелить всю боль Грея, однако, хочу попытаться.

– Ты не обязан мне рассказывать, - говорю я, когда он снова становится молчалив.

Грей откидывается на сидении и проводит рукой по волосам, отводя взгляд.

– Я не хочу об этом говорить.

Это не должно меня ранить. Он имеет право на личное пространство. Но несмотря на понимание этого, ком встает поперек горла. И мне приходится приложить усилия, чтобы кивнуть. Хотя он и не смотрит в мою сторону, чтобы заметить.

Порыв ветра врезается в грузовик, и тот вздрагивает. Мне следует пригласить Грея в дом, утешить его, перестать пытаться разговорить.

Он вздыхает и поворачивается ко мне. Тревога в его взгляде причиняет боль.

– Грей...

– Все в порядке, Айви, - он снова берет меня за руку и просто держит. Его пальцы стали холодными. Свободной рукой парень трет глаза так, будто пытается унять головную боль. Как в тумане Грей смотрит на свою руку, и шире расставляет пальцы. Красные ссадины покрывают его костяшки. И это как будто ранит его, потому он сжимает руку в кулак и опускает на сидение.
– Я ненавижу насилие. Поверь, я улавливаю иронию этого заявления, учитывая то, что играю в футбол. Но это не одно и тоже. На поле, наша сила и агрессия под контролем. Ну, в основном. И мы соревнуемся на равных. Но вне поля?
– он качает головой.
– Только трус использует свои кулаки, когда может просто взять и уйти.

Я делаю вдох, ощущая себя сейчас полностью трезвой.

– Мне жаль, что я спровоцировала твоего брата и вынудила с ним драться.

Брови Грея поднимаются от удивления, а затем хмурятся.

– Никогда не сожалей, что была самой собой. Я всегда буду защищать тебя, Айви, я буду следить в оба, - он снова смотрит на свою руку.
– Я хотел выбить из него все дерьмо лишь за разговор с тобой. Это... тревожит меня. Я не хочу быть похожим на них.

– На них?
– спрашиваю я.

– У меня три брата. Джонас - старший. На двенадцать лет старше меня. Есть еще Лейф, он на десять лет старше, а Аксель - на три. Я младший. Аксель нормальный парень, но мы не близки с ним. Джонас и Лейф - полные мудаки.

Он бросает на меня хмурый взгляд, его брови сходятся на переносице.

– Ты и правда ни разу ни гуглила меня?
– в его тоне не слышится обвинение, лишь немного удивления.

– Нет, - признаюсь я тихо.
– По правде? Я хотела, чтобы наша дружба была лишь

по тому, что ты Грей, а я Айви. А не из-за того, что о тебе думает весь остальной мир.

Какое-то время он просто смотрит на меня, и его выражение не говорит мне ничего. А затем свободной рукой Грей тянется и проводит кончиками пальцев вдоль моей щеки.

– То же могу сказать и о себе, Айви Мак, - он убирает руку, а его голос становится резче. – Что ж, предполагаю, ты не узнала Джонаса?

– А должна была?

Он смеется, но невесело.

– Думаю нет. Хотя он, вероятно, слетел бы с катушек, услышав это, - Грей пожимает плечами.
– Джонас Грейсон - лайнмен-суперзвезда, двукратный победитель Супер Кубка...

– Святое дерьмо, - перебиваю я его, когда понимание накатывает на меня волной.
– Джонас и Лейф Грейсоны. Лейф - защитник. А Джонас...
– я пытаюсь вспомнить все, что знаю о них, и меня пронизывает ужас.
– Четыре года назад его жена подала на него в суд за то, что он ее избивал. Это было шумное дело.

– Ага, - отвращение искажает лицо Грея.
– Очевидно, он избивал ее в течение нескольких лет, и она наконец-то пресытилась этим. Он отыскал юриста-слизняка и увернулся от наказания.

Мой желудок сводит. Джонас избивал женщину. А я драконнила его. Если бы Грей не вступился за меня... Дрожь пробирает мое тело.

– К сожалению для него, - говорит Грей, - его контракт как раз заканчивался, и команда отказалась его продлять. Никто не хотел иметь с ним дела. Не помогло и то, что в течение последних двух сезонов брат играл откровенно дерьмово.

– Это положило его конец, - бормочу я.

– А Лейфа, - добавляет Грей, его отвращение нарастает, - просто отстранили за вождение в пьяном виде. Однако могу сказать из своего личного опыта, что грешил он не только этим.

– Так твой отец - Джим Грейсон, - один из лучших и самых любимых тренеров за все время существования NFL.
– Я идиотка. Ты - часть футбольной династии. Как я раньше не замечала этой связи?

Грей пожимает плечами.

– Ты не искала обо мне информации. А я не разговариваю об этом ни с кем. Ребята в моей команде знают, что мне не нравится об этом говорить. Однако спортивные комментаторы любят упоминать мою семью во время каждой игры, в которой я принимаю участие, - он потирает кулаком по своему бедру.
– Мой папа... Он верит в физическую силу. Сколько себя помню, он выгонял меня во двор для тренировки, чтобы мои братья, так сказать, "укрепили меня". Не было никаких запретных приемов.

Мне не нравится как это звучит. Совсем.

– Но твои братья на десять лет тебя старше. Они могли бы и тебя убить.

Грей говорит медленно, словно выдавливая каждое слово.

– Бесконечные тренировки. Жесткие стычки. Все было приемлемо. Они наслаждались этим. Аксель не так сильно, так как он все-таки тоже был младшим. Но что он мог поделать?

Я продолжаю молчать, позволяя ему закончить рассказ.

– Не думаю, что папа реально знал обо всем. Особенно о том, что Джонасу и Лейфу нравилось бить меня вне поля. Хотя, может он и знал, - Грей качает головой.
– Кто на хрен знает? Когда я пожаловался ему, то он отчитал меня. Сказав: "Футбол не для нытиков и слабаков. Так что затяни потуже ремешок, молокосос. И возвращайся к работе." Вот так.