Фрэнк на вершине горы
Шрифт:
В портфеле Эмиля лежало предложение для нее, у него были широкие переговорные полномочия, и здесь никаких сложностей не ожидалось. Кто бы, на месте падшего инквизитора, отказался от возможности восстановить свою репутацию?
Нью-Ньюлин на первый взгляд произвел странное впечатление — живописная сельская местность, аккуратно приправленная редкими домами, невысокими заборами, цветущими клумбами. В таком местечке, наверное, приятно встретить старость, но в то же время Эмиля не покидало ощущение, что за ним очень пристально наблюдают. От такого хотелось
Управление они нашли с помощью неприветливого старика, гулявшего с мальчонкой на улице.
Эмиль ожидал, что Тэсса окажется более внушительной, но за столом сидела самая обыкновенная худенькая женщина с криво подстриженными волосами и в мужской футболке с надписью «гений и лапочка». Она взирала на них без всякого почтения, спокойно и даже немного пренебрежительно. Люди так не смотрят на инквизиторов, и Эмиль успел отвыкнуть.
Других он заметил не сразу — некрасивую высокую девицу, застывшую в центре комнаты, пеструю старушку на стуле для посетителей и…
Еще одну Тэссу Тарлтон на диване. Вот она-то выглядела, как положено: испуганной.
— Добрый день, — сухо проговорил Эмиль, изрядно озадаченный.
Ной ринулся вперед, раскрыв объятия.
— Тэсса! — воскликнул он жизнерадостно. — Как я рад снова тебя видеть!
Старик так уверенно направился к испуганной Тарлтон, что Эмиль даже поверил на мгновение, что она и есть настоящая.
— Эй, Корсон, — позвала пренебрежительная Тарлтон, — оставь бедолагу в покое. Он же вот-вот грохнется в обморок.
Ной подпрыгнул и развернулся к ней. Всплеснул руками.
— Батюшки, — воскликнул весело. — И что же это за существо? Фантом?
— Фанни, — мягко попросила пренебрежительная Тарлтон, — вы бы сходили с Дермотом прогуляться… Бренда, вас я тоже больше не задерживаю. Обещаю, что разберусь в неприятностях Одри.
Старуха решительно встала, окинув неласковым взглядом и Ноя, и Эмиля.
— Понаехали, — буркнула она. — Ждали вас здесь, а то как же. Пойдем, Фанни, а то дышать стало нечем.
За спиной Эмиля скрипнула дверь — и, оглянувшись, он увидел профессора Гастингса, который читал курс по введению в демонологию. Именно его обращение поторопило орден с этой командировкой.
— Профессор, — Эмиль склонил голову, отступая на шаг назад, чтобы пропустить его внутрь.
— Да-да, добро пожаловать, — тот несколько суетливо пожал руку сначала ему, затем Ною, увидел вторую Тарлтон и вытаращил глаза.
— Какого дьявола! — вскричал негодующе. — Тэсса, ты совсем ополоумела на почве самовлюбленности?
— Совсем, — весело подтвердила настоящая Тарлтон, — вы следующий на очереди, Йен.
Тут она энергично вскочила со своего места, подлетела к профессору и звонко хлопнула в ладони у него перед самым носом.
— Бац! Теперь вы тоже Тэсса Тарлтон, довольны, наконец?
У Гастингса стало такое оторопелое лицо, что Эмиль едва не расхохотался. А она не церемонилась с контингентом.
— Видите? — завопил профессор, чем изрядно удивил — он запомнился спокойным, полным достоинства
— Фанни, — поторопила Тарлтон, и высокая девица, наконец, подхватила полуобморочную фальшивку под руку и потащила к выходу. За ними последовала цветастая старушка, мимолетно и ободряюще подмигнув падшему инквизитору. Тэсса безмятежно улыбнулась ей в ответ.
— Итак, брэги, — Ной закрыл за ними дверь, — Йен, дружище, вам не кажется чрезмерным писать из-за такой мелочевки в орден? Тэсса вполне способна справиться с ними без нас.
Профессор побагровел от гнева.
— Она больше не инквизитор, — прошипел он, — должны же быть протоколы!
— Формализм, бюрократия — метастазы человечества, — покачал головой Ной.
Тарлтон похлопала его по плечу.
— Все тот же анархист Корсон, — одобрила она.
Эмиль кашлянул, привлекая к себе внимание.
— Меня зовут Эмиль Ларс, — представился он, — я привез вам черновой контракт от ордена. Мы можем поговорить без посторонних?
— Какой контракт? — встревожился профессор.
Многозначительное молчание стало ему ответом.
— Не понимаю, — с горечью произнес Гастингс. — Я годами честно и хорошо служил ордену, ни разу не совершил ошибки, ни одного взыскания, ни одной выволочки от начальства. Сначала был оперативником, а потребовалось — стал преподавателем, учил новых инквизиторов, делал все, что от меня требовалось. Когда я решил задержаться в Нью-Ньюлине, то написал заявление на отпуск за свой счет. С тех пор прошло много времени, но орден так и не спохватился. Никто не приехал ко мне с контрактом, чтобы уговорить вернуться к своим обязанностям. Кажется, мой уход просто не заметили. Так почему же вы приехали ради Тэссы, которая опозорила нас всех?
Ной несколько смущенно уставился в окно, очевидно не готовый к такой исповеди. Эмиль тоже не знал, что сказать. В их деле одной исполнительности никогда не хватало, в их деле были нужны характер, сила. Когда-то он спрашивал себя: смог бы он выжить, если бы сотворил нечто такое же страшное, как Тарлтон? Не предпочел бы трусливую смерть? Наверное, каждый из них в то время заглянул в эту бездну и ужаснулся, ведь все они ходили одной узкой и опасной тропкой, на которой так легко поскользнуться.
Но Тарлтон справилась, забилась в нору, зализала свои раны, обустроила собственный крохотный мирок. Она научилась снова нести ответственность за чужие жизни, пусть не так, как делала это прежде, но тем не менее. Перед поездкой Эмиль изучил все отчеты, которые исправно отправляла в орден некая Камила Фрост, и Нью-Ньюлин предстал перед ним игрушечной моделью мира, в которой каждый пустяк приобретал карикатурный размах.
Но Тарлтон, кажется, нисколько не смущала незначительность ее будней. Она относилась к этой деревушке на полном серьезе, и Эмиль был уполномочен расширить ее сферу деятельности. Вряд ли человек с таким выдающимся упорством откажется от новых вызовов.