Фронтир
Шрифт:
Опять уводит судьба в водоворот, выставляя напоказ лишь грязную пену да горсть торчащих щепок. Чьи эти слова?
Острой занозой засела в мозгу неизбежность. Если грязь на поверхности о чём и говорит, так это о том, что вода нечиста. Скоро будет до скрежета зубовного плохо, и этого уже не изменить. Осталось лишь ждать — Учитель прав.
Что со мной… фаталистом стал, а ведь никогда им не был, — отстранённо удивился сам себе Сержант. — Надо это бросать. Солдат, привыкший брать судьбу за горло, теперь ты вдруг согласился сдаться?
Наконец, когда Сержант
Подволакивая онемевшую ногу, Сержант продолжал тащиться вперед, осматривая пространство тем взглядом, которого вселенная не удостаивалась долгие годы. Гасли последние отблески заката, из-за вновь собравшихся туч обычного сияния стратосферы на небе не было, так что приходилось до предела напрягать зрение, чтобы только сориентироваться в пространстве. Следы были, но вели они отнюдь не в главные ворота, которые, по-видимому, не открывались уже несколько столетий. Серое здание, укрытое в недрах земли, некогда было окружено мощнейшими охранными системами, и СПК в своё время наверняка наставило тут своих датчиков, но так долго здесь не проработает даже самая совершенная техника. Некогда секретный бункер теперь был беззащитен, предоставляя доступ в собственное гиблое нутро любому, кому достало бы сил и желания взломать эти некогда неприступные двери. Дело, может, и сложное, но при должном усердии…
Это мы и прозевали.
Сил не хватало даже чтобы просто стоять, а ещё нужно обойти периметр.
Почему такой звон в ушах… Тут любой прозевает, кто знал, что они не такие апатичные, как кажутся? Это просто… немыслимо.
Облокотившись о влажный бетон, он сполз по стене, всей кожей ощущая холод её шершавой поверхности. Слабость окончательно побеждала.
Поделом, не лезь в дело, в котором ничего не смыслишь. И аптечка не поможет. Незадачливый из тебя спасатель.
Однако где тело пасовало, мозг ещё мог послужить.
Учитель сказал, что это опасно. Вдвойне опасно теперь, но бродяга по-прежнему молчал, и оставалось только одно. Если холодное болото его нового проклятия есть всего лишь невесть почему проявившийся отголосок прошлого, значит, им можно управлять, и ему можно довериться. А опасность… что ж, смерть его не пугала.
Почувствовав волю, его сознание с облегчением ринулось в ледяной омут небытия, жадно впитывая в себя колючую изнанку пространства. Поток ненужной информации заполнил собой тёмные глубины мыслей, отгораживая от дел и проблем бренного тела. Боль тут же ушла, и уж ничто не могло оторвать Сержанта от созерцания. Нужен только подходящий фильтр, чтобы суметь уловить, осмыслить и облечь в слова.
Вы, двое, вы знаете, как это делается.
Они знали.
Всё кончилось около часа назад. Сержант ясно чувствовал стынущие тела тех, кто навсегда остался в прошлом. Было применено какое-то энергоразрядное оружие, оставившее в воздухе тончайший след озона да ещё обожженные края ран на недвижимых телах.
Сэми даже после смерти остался тем, кем был — маска смерти не истерла с глаз выражения бесконечной усталости. Жизнь трудна, смерть — всегда облегчение. У Кеиры больше не было родича. Лица остальных были знакомы, не более. Все они когда-нибудь бывали у Кеиры и Сэми, кое-кому он, бывало,
Осталось проследить путь нападавших, те были, по-видимому, настолько опьянены легко сошедшим с рук убийством, что даже не проверили тела, хотя один из друзей Сэми лишь отделался болевым шоком и лежал сейчас без сознания. Сержант размышлял о судьбе жалких остатков погибшей цивилизации. Пусть они каким-то неясным образом сами сочли, что их мир никогда толком и не жил, а потому и попрощаться с ним — нетрудно. И даже способ найдётся, варварский, безумный. Теперь это же орудие послужат окончательному падению в пропасть небытия: добро против недоверия, пещерные рефлексы против недолгой памяти. Антагонизм прогрессировал, и ничего не поделать.
Планета готовилась окончательно пожрать саму себя. На этот раз они не станут молча умирать под радиоактивным ливнем. Они будут рвать друг друга зубами.
Но сперва они разорвут горстку оставшихся на планете спасателей. Их, Гостей.
Почувствовав едва слышный стон, Сержант на минуту вернулся к раненному и, осмотрев его, снова бросил своё холодное сознание вперёд, выслеживая следы энергии в быстро стынущем воздухе. Следы соединились с ещё одной дорожкой энерговсплеска, направляясь в сторону посёлка.
Рывок, и он уже у дома Кеиры.
Поднятого силового полога он не почувствовал.
Потрясение настигло Сержанта сквозь хаос потоков информации, так что он буквально вывалился в обычный мир, в падении лязгнув зубами от невыносимой боли. Она обрушилась на него, выворачивая легкие, свивая узлы сведенных судорогой мышц. Она, царица его тела, была уже везде. Только бы не потерять сознание.
— Кеира… Сержант, вы слышите меня, они пошли за Кеирой!..
Едва сумел расслышать. Тихий шёпот сквозь рёв боли. Тот раненый, пришел в себя и теперь пытается привлечь к себе внимание, слабо взмахивая рукой.
Где же бродяга…
От дикого, животного страха на миг помутилось в голове, кровавая пелена накрыла его и снова отдёрнулась, сметённая волной боли. О судьбе Сэми и остальных он уже не думал — не время. Теперь только живые, а мертвым отдадим всё, что необходимо, потом.
В тишину воздуха, пронзаемого лишь шелестом зарядившего вновь по разнотравью дождя, метнулся исступленный крик раненого животного. Нейронная буря поднялась в теле Сержанта, принуждая к жизни последние запасы воли и сил. Экшн. Давно забытое слово. А ведь он думал, что навыки оперативника остались в прошлой жизни. Но нет. Сквозь боль, под бешеный барабан сердца, бьющегося в десятки ударов в секунду, насилуя тело, Сержант поднялся и пошёл. Сначала неловко, но потом всё быстрее, переходя сначала на грузную рысь, а потом и на настоящий бег.
Долгих две минуты были лишь брызги дождя, вой тугого ветра, жидкий огонь в исстрадавшемся организме и липкая волна страха вокруг. И надежда — успеть, не опоздать, а там уж — что получится.
Бурей пронесся он меж знакомых деревьев. Что же ты, Кеира, они сами не смогли бы войти, так зачем ты их впустила, девочка моя? Полог силового поля, подключённого к автономному генератору — сила, которая могла на этой планете сдержать натиск чего угодно — растворился в небытие. Словно в тумане Сержант погладил рукой створку гермовхода, не сохранившего на своей поверхности ни единой царапины.