Фрося
Шрифт:
В этом доме мы прожили почти четыре года.
Как раз тогда, когда мы проживали там, вернулся Степан и мы от него выяснили кое-что
неизвестное, досель произошедшее с тобой, это нас расстроило, но и вселило надежду.
Он не особо домогался меня, понимая отлично, что это бесполезно, хотя очень нуждался в
хозяйке и опеке.
Но даже если бы я поверила в твою погибель, то всё равно бы с ним не сошлась.
Милый Алесик, прости, что много пишу о Степане, но это необходимо
дальнейшей нашей жизни.
Он вернулся очень покалеченным телом и душой,
Совершенно не обращал внимания на детей, даже Стасик так и не узнал, что это его отец.
Пил беспробудно и казалось сгинет в какой-то канаве или убьют в пьяной драке, но слава
богу, нашлась какая-то женщина, не знаю каким образом, но притянула к себе.
Мы развелись, а за это он отписал нам свой дом, где мы благополучно живём.
Прости, что не пишу вначале своего письма о твоём дяде, ставшем в эти годы моим
другом, наставником, незаменимым помощником мне и детям.
Так вот, сообщаю печальную весть, что состояние его здоровья неважное.
Он итак был очень слаб, почти не ходил, очень плохо видел и слышал, жаловался на
сердце, а когда я читала ему письмо от тебя, ему стало совсем плохо, его разбил инсульт,
теперь он лежит неподвижно.
Но господь услышал мои молитвы и вчера он открыл глаза. Видно, что он понимает, что
мы ему говорим.
Мы стараемся понять, что он нам хочет сказать, закрывая и открывая глаза при наших
вопросах, и ответах
Врач сказал, что ему осталось жить считанные дни. Мы с детьми, которые очень любят
своего дедушку, постараемся скрасить их, но на всё воля божья...
Фрося вновь оторвалась от написания письма, на сей раз для того, что бы вытереть
набежавшие слёзы:
– Детки уже взрослые, старшим по четырнадцать с половиной лет, а младшему
тринадцать.
Дети у нас хорошие, уважительные, мне во всём помогают.
В следующий раз я тебе напишу обо всём поподробнее.
Так много хочется написать, а мысли разбегаются, я ведь никогда раньше не писала
писем, а за эти годы нашей разлуки произошло столько событий, хотя в основном они
связаны с детьми.
Боже мой, как я по тебе соскучилась, по твоему голосу, рукам, губам...
Будь моя воля, я бы сегодня бросила всё и поехала бы к тебе, но состояние здоровья
Вальдемара, и дети сдерживают меня.
Но ты всё равно напиши мне, возможно ли это, хотя я и сама узнаю, где надо.
Вместе с письмом я тебе вышлю посылку, ты не волнуйся, мы живём хорошо. У меня
большое хозяйство.
Я продала дом в деревне, ты о нём знаешь и купила корову, и другую живность.
У
Излишки я продаю на базаре, это тоже является хорошим подспорьем.
Дорогой мой муж и отец наших детей, я пишу это письмо, а думаю уже о следующем, и
конечно о нашей встрече, как только я смогу, то приеду к тебе, что бы мне это не стоило.
Целую тебя всеми недоцеловаными поцелуями, я очень, очень, очень люблю тебя!
Фрося несколько раз перечитала своё письмо, и осталась довольна, придраться, пожалуй,
тут не к чему, обцеловала листок с двух сторон и вложила в конверт.
Завтра она отнесёт письмо и посылку к тому молодому начальнику в то мрачное
заведение...
глава 53
Душа Фроси рвалась к любимому человеку и неважно, что между ними лежали огромные
просторы необъятной страны.
Осуществить желаемое, мешали два обстоятельства и каждое из них лежало неподъёмным
грузом, не давая сдвинуться с места.
После того, как Вальдемару стало лучше, Фрося вплотную занялась комплектованием
посылки для Алеся.
Нет, у неё не было трудностей, чем заполнить ящик, а проблема заключалась в том, что
послать в первую очередь, что самое необходимое выслать, что бы облегчить
существование любимого в тяжёлых условиях Сибири, безденежья и отсутствия
необходимых продуктов питания, а в последнем он, по всей видимости, очень нуждался.
Боже мой, сколько ему пришлось пережить, наголодался, небось, сердечный!...
С этими мыслями она ходила с утра до вечера, доводя себя до слёз. Дети, видя мамино
состояние, старались быть с ней поласковей.
Ограниченность веса доводило Фросю до отчаянья.
Она тщательно продумывала всё до мелочей, а куча вещей и продуктов росла, и росла.
Накануне, перед тем, как начинать комплектовать посылку, Фрося собрала всех детей
вместе, попросила отнестись серьёзно к тому, что она им сейчас поведает, и не задавать
много вопросов, а принимать сказанное на веру, потому что не всё она имеет право
открыть им, это не безопасно:
– То, что я сейчас вам сообщу, имеет для вашей дальнейшей жизни наиважнейшее
значение.
Милые мои детки, мне трудно было решиться на этот разговор, но откладывать уже
некуда.
Вы у меня достаточно взрослые и я очень надеюсь, что поймёте меня, и не осудите.
Несколько дней назад пришло письмо от вашего отца, который является и племянником