G.O.G.R.
Шрифт:
– Нет, – покачал головой Никольцев. – Следил. Видел, как Лисичкин к нему пошёл… А потом вдруг – отвернулся на секундочку – не больше… Поворачиваюсь, а Борисюк с Соколовым у стенки сидят. Я подумал ещё, чего это они спят-то на посту? Подошёл, давай толкать – не просыпаются. Я дверь в палату приоткрыл – а там – ни Шубина, ни Лисичкина…
– Грррмм! – рассерженно хмыкнул Серёгин, а потом налетел на врача Ивана Давыдовича: – Разыщите мне Лисичкина!
– Угу, – кивнул тот и, не мешкая, отослал на «задание» троих санитаров.
– Ничего не трогайте! – Пётр Иванович отогнал уборщицу, которая хотела взяться
Уборщица недовольно буркнула что-то себе под нос и удалилась, гордо помахивая тряпкой на швабре. А Пётр Иванович выставил всех из палаты, чтобы не затаптывали следы, и снова основательно и придирчиво осмотрел всё алмазным глазом сыщика. Он даже под кровать заглянул и… остолбенел.
– Вот те на! – выдохнул за спиной Серёгина Сидоров.
Под кровать Шубина кто-то аккуратненько затолкал «врача-оккультиста» Лисичкина. «Мефистофель Фаустович» лежал на левом боку, спиной к окружающим и лицом к стенке. Пётр Иванович пихнул Лисичкина в спину.
– Лисичкин! – позвал он достаточно громко, но «врач-оккультист» остался глух и нем.
– Что за чёрт?! – поскрёб макушку Серёгин. – Лисичкин! – и снова пихнул гипнотизёра – посильнее.
Но и сейчас Лисичкин ничего не сказал и не вылез. Тогда Пётр Иванович и Сидоров совместными усилиями выволокли пыльного «Мефистофеля» из-под кровати и усадили на полу, прислонив спиной к стенке. Он был живой, но выглядел так, будто бы спит. С носа Лисичкина свисала клочковатая серая паутина – кажется, под кроватями гордая уборщица вообще не убирала.
– Оглушили, что ли... – пробормотал Сидоров.
Пётр Иванович похлопал «оккультиста» по щекам – не помогло. Тогда он дал врачу Ивану Давыдовичу санкцию на вход на «место преступления» и на осмотр потерпевшего.
– Навернули по башке, – поставил диагноз врач Иван Давыдович и вытащил из кармана своего халата пузырёк с нашатырным спиртом.
Нюхнув нашатыря, Лисичкин громко чихнул и пришёл в себя.
– Гы-ы-ы! – заревел он, словно орангутанг в зоопарке, окинув собравшихся вокруг себя пустым звериным взглядом.
– Лисичкин? – опешил Серёгин, увидев этот дикий взгляд.
Однако в следующий миг в глазах Лисичкина проклюнулся интеллект, он заморгал и даже узнал Серёгина.
– Где я? – вопросил он, уставившись на Петра Ивановича, словно только что проснулся не у себя на работе, а в лондонском Тауэре.
– В психушке, – буркнул в ответ Серёгин, заметив, что на лице Лисичкина не видно ни единого синяка – значит, по лицу не били.
– За что?? – перепугано вскричал Лисичкин и вскочил на ноги, но потом – снова упал, потому что ноги у него затекли.
Пётр Иванович еле-еле объяснил устрашённому неизвестной силой гипнотизёру, что его не упрятали сюда, как психа, а он просто здесь работал с Шубиным. Лисичкин, наконец, прекратил панику, подвигал ногами и сморщился: по ногам скакали жгучие «колючки».
– Куда делся Свиреев? – потребовал от гипнотизёра Серёгин.
– Э-э, – протянул Лисичкин, растирая покрытые «колючками» ноги. – Я пришёл к нему в один час пополудни, начал сеанс… А потом – вы меня разбудили. Я не знаю…
«В один час пополудни»! Серёгин сверился со своими часами «Полёт»: половина третьего – поздновато – похититель Шубина – Свиреева уже успел далеченько ускакать.
Борисюка и Соколова тоже растолкали
– Экстракт элеутерококка – подскочат, как миленькие, – плотоядно изрёк он и нацелил шприц на Борисюка.
И в тот же миг оба, как по команде, разлепили глаза и одновременно, как роботы, встали на ноги. Соколов собрался, было, невозмутимо откочевать в пустую палату Шубина, но Серёгин преградил ему сей «путь миграции» словом:
– Куда? – и заступил дорогу.
Соколов выглядел странно, словно сомнамбула. Но, когда Серёгин вырос у него на дороге – он ожил окончательно и изумлённо застопорился на полпути к палате.
Соколов никак не мог понять, каким образом он покинул свой пост в палате и очутился в коридоре. А Борисюк – не понимал, каким образом заснул – ведь ночью он прекрасно выспался.
Серёгин снова собрал в вестибюле всех медсестёр, докторов, санитаров, охранников, уборщиков. Чтобы опросить их, ушло часа три. Но и этот долгоиграющий допрос не дал ничего, кроме пустопорожних ответов: «Не знаю», «Не видел(а)», «Не проходил». Не выходил Свиреев – Шубин из палаты сам, и никто не выводил его насильно – словно в воздухе растаял. Пётр Иванович даже показывал им фоторобот «адского» «Поливаевского мужика». И получил то же самое: «Не знаю», «Не видел(а)», «Не проходил». Словно бы действительно, Шубин этот не человек, а какой-нибудь дух или призрак.
====== Глава 118. Грибок под соусом “Наскоста(1)” ======
На следующий день Пётр Иванович уже просматривал результаты всех экспертиз, которые были проведены в палате Шубина – Свиреева, а так же – результаты медицинского обследования Соколова, Борисюка и гипнотизёра Лисичкина. А результаты были ошеломляющими… нет, они просто разили наповал! Эксперты не нашли никаких следов того, кто бы мог похитить Свиреева! Он не оставил ни единого отпечатка – даже на ручке двери – и не наследил на полу. Вообще, будто бы не пришёл, не зашёл, как заходят люди, а материализовался из ниоткуда. И сразу же в голову Петра Ивановича начала забираться невероятная фантастика: «Он не пришёл, а просто появился» – так говорил Карпец. Потом появился «Поливаевский мужик», который будто бы умеет летать, и Анна Лютченко, которая мистическим образом преодолела дружинников и – опять затерялась, забрав вещички. А потом – вспомнилась видеосъёмка из «Дубка», где Тень вдруг исчезает из кадра до того, как до него долетит пуля «Кашалотовой креветки». Кстати, экспертиза плёнки монтаж не нашла – всё верно и, если верить этой записи, то мистический незнакомец по кличке Тень умеет растворяться в пространстве…
А может быть, в палату и не проникал посторонний. Тогда Шубин самостоятельно дематериализовался, поборов запертую дверь и охрану.
Лисичкина никто не бил – так же, как и Борисюка с Соколовым. Ни у кого из них не осталось никаких побоев, и головки у всех троих оказались здоровые и чистенькие. То есть, их не оглушили, а просто заставили заснуть. Серёгин скрипел мозгами, а гипнотизёр Лисичкин в это время, несмотря на то, что сам оказался потерпевшим – сидел в свободном кабинете и пытался добиться от Борисюка, Соколова и Никольцева каких-нибудь показаний. Плохо, что он не умеет гипнотизировать сам себя…