G.O.G.R.
Шрифт:
И тут Брузиков снова застопорился посреди дороги, заставив Сидорова столкнуться со своей персоной.
– Опять? – возмутился Сидоров. – Предупреждай, когда стопоришься, ты, «упыролог»!
Брузиков молчал. А потом выдавил дрожащим голосом:
– Т-товарищ следователь, мой уловитель что-то… кого-то уловил!
Невозмутимо двигавшийся вперёд Серёгин остановился и нашёл прагматичное объяснение активности псевдонаучного прибора:
– Наверное, тут есть электромагнитное поле, или радиоволны – смотря, на что он у вас настроен.
– На вампиров! – пискнул Брузиков с огромной долей страха, а
– Нету вампиров! – строго повторил Серёгин, обернувшись и сдвинув брови при виде кислого «Ван-Хельсинга». – И… дайте-ка мне ваш этот «уловитель», я должен проверить, откуда исходит сигнал! – потребовал он от Брузикова.
– От вампи-ира! – чуть ли, не плача, не унимался Брузиков, а Сидоров уже воображал, как чудовищный вурдалак высасывает у него последние капли кровушки…
Брузиков не долго сопротивлялся – выволок из рюкзака и отдал Серёгину свой уловитель вампиров. Прибор оказался громоздок и тяжёл: Брузиков взял корпус от старого радиоприёмника «Океан» и напихал туда неизвестно чего, а так же – пристроил вот эти маленькие наушники от плеера и толстый кожаный ремень. Серёгин надел этот ремень на шею и пристроил «уловитель» так, что он повис у него на груди. Всунув в ухо наушник, Пётр Иванович принялся кружиться, пытаясь найти то место, где Брузиков «уловил» некий сигнал «от вампира». Наконец, Серёгину повезло, и наушник выплюнул ему в ухо громкое: «Пик! Пик!», а потом – пошло какое-то шипение, словно фоны в расстроенном радиоприёмнике. Сидоров взирал на действия Петра Ивановича с удивлением, Брузиков – с лёгким испугом.
– Ну что, засекли вампиров, товарищ следователь? – робко поинтересовался он.
– Кое-что засёк, – не скрывал Серёгин, вертясь на месте вокруг своей оси. – И, если отбросить вампиров, то можно сказать, что где-то здесь есть радиостанция. Вперёд! – Пётр Иванович уверенной походкой двинулся дальше по подземному коридору.
Брузиков тоже пополз дальше, оглядываясь, и в спешном порядке нацепив на шею связку чеснока. Сидоров – потянулся за Брузиковым.
Вскоре перед «подземными робинзонами» вырос тупик.
– Приплыли, – буркнул Серёгин, освещая фонарём возникшую стенку. Она оказалась сложенной из шлакоблока – ненового, покрытого зелёным мхом. Стенка была не глухая – в ней угадывалась обшитая жестью дверь. Она была совсем не такая монолитная, как та, первая, у которой нашёл своё последнее пристанище погибший сантехник, а простенькая и ржавоватая.
– Сигнал исходит из-за этой двери, – сказал Пётр Иванович, прислушиваясь к «дыханию вампира» в наушнике уловителя.
– М-может, не будем открывать, а пойдём назад? – предложил всерьёз испуганный Брузиков. – Возможно, что за этой дверью находится камера с гробом Дракулы…
Серёгин приложил к двери свободное от наушника ухо и прислушался.
– За ней слышится какой-то шум, – сказал он. – Надо открыть – зачем же тогда мы сюда спускались – чтобы просто уйти назад? Нет.
– Иногда лучше просто уйти и не тревожить… – предостерёг уверенный в существовании вампиров Брузиков.
– Да, – подтвердил Сидоров, тоже уверенный в существовании вампиров, а так же – привидений, чертей и «Поливаевского мужика».
– Нет, – возразил Серёгин, пытаясь открыть дверь
У двери имелась металлическая ручка. За неё-то и схватился Серёгин, стараясь оттолкнуть заклинившую дверь и войти… в неизвестность.
– Прикипела, – пробормотал Пётр Иванович, поняв, что дверь не поддаётся. – А ну-ка, ребята, подналяжем! – распорядился он и взял разбег, чтобы высадить привереду плечом.
Брузиков остался топтаться в сторонке и бубнить свои любимые байки про вампиров, а вот Сидоров презрел страх и тоже взял разбег.
– На счёт три! – скомандовал Серёгин. – Раз! Два! Три!
Дверь не выдержала напора и сломалась. Поднялась какая-то пыль, в воздухе завертелась труха. Преодолев последнюю преграду на пути к тайне «подземелья Тени», Серёгин и Сидоров попали в… подземный переход. Какая-то полноватая дама отпрянула к дальней стенке и громко икала, взирая на вылетевшую дверь выкруглившимися глазками, подведенными голубым карандашом. Чуть поодаль играл на гитаре для народа «народный певец», соперничая с радиоприёмником в газетном ларьке. Наверное, этот радиоприёмник и явился для «уловителя» «дыханием вампира». Продавщица из ларька запряталась подальше и захлопнула окошко, узрев троих чумазых «шахтёров» (или троллей?), выбирающихся из некоей тёмной дыры. Серёгин тут же сориентировался на местности: если пойти направо – попадёшь в парк Щербакова, а если налево – поднимешься на бульвар Пушкина.
Проходившие по переходу люди останавливались около троих странных типов, обутых по-рыбацки, обладающих старым приёмником и до сих пор включённым геологическим фонарём. Даже «народный певец» прекратил играть и тоже подошёл. Кто-то кинул полтинник, ещё кто-то – целую гривну. Было ясно, что экспедиция зашла в тупик.
====== Глава 122. Замена Лисичкину. ======
Серёгин понял, что обитатели подземелья никогда не впустят в свои владения милицию – они плотно и основательно закопали путь в тайну, и выводили любопытных просто в подземный переход. Раскопки на газоне перед домом пришлось закопать – Пётр Иванович едва уговорил Свиридова ещё раз приехать со своим экскаватором. Они даже и не знали, что чудом не повредили водопровод. Снимки Брузикова Серёгин напечатал, увеличил и теперь – пытался выяснить, какой машине могли бы принадлежать такие колёса. Пётр Иванович отдал фотографии эксперту-механику Хлебоедову. Глянув на них, Хлебоедов сказал:
– Похоже на внедорожник, или на минивен – колёса слишком широкие для седана, но узковаты для грузовика.
А потом – Хлебоедов унёс фотографии к себе – подбирать конкретную марку автомобиля, которому подошёл бы сфотографированный в пещере след.
А ещё – над Серёгиным сжалился Киев. Сегодня приехал новый гипнотизёр. Увидав его, Пётр Иванович удивился: новоиспеченным «врачом-оккультистом» оказалась женщина по имени Маргарита Садальская, имеющая пронзительные чёрные глаза и очень высокий рост. Волосы у неё тоже были чёрные – крашеная брюнетка – а чёлка пострижена клинышком. Всё это в сочетании с длинными красными ногтями и губами, накрашенными красной помадой, придавало ей сходство с настоящей ведьмой. Да и имя такое – Маргарита… Но Пётр Иванович сильно засомневался в том, что эта особа задержится тут надолго: такая чистюля могла побрезговать Грибком.