Гадости для радости ...и по работе
Шрифт:
— Я, знаете ли, Иван, приехал сюда когда-то поработать в единственной в нашей стране змеиной ферме, где разводят королевских кобр. И вот уже больше тридцати лет, можно сказать, женат на работе…
— Никита! — Возмущенное шипение мамы было скорее демонстративным, чем грозным.
Я вообще лет с десяти подозреваю, что она эту шутку обожает.
Пирог опустился на стол, и тут же последовала мамина меня просьба:
— Порежь пирог, солнышко!
Да ну е-мое, мама, я впервые за сколько времени домой в гости приехала!
— Ванечка, вы
— Вот почему это я для тебя “Ваня”, а он — “Ванечка”?
— Ну, надо же как-то различать! — Отмахнулась от моего ворчания мама.
Я фыркнула и ушла.
За сметаной.
Вот почему это я не могу быть “Ванечкой”, чтобы различать?
И сколько можно меня гонять?
И мне сегодня дадут поесть, или я так и буду бегать вокруг Сокольско…
Твою мать!
Да она же мне смотрины устроила!
Блюдце со сметаной я на стол бахнула очень демонстративно. Предупреждающе.
Мама сделала вид, что ничего не заметила. Стоило мне сесть, она с самым невинным видом велела:
— Вань, наливочку из кладовки принеси. Ту, которая в дальнем углу, за медом стоит!
— Уля. Принеси.
— А почему я?! — Попыталась взбрыкнуть сестра, но я только голову в ее сторону повернула.
— Чего ты сразу начинаешь! — Тут же пошла на попятный Урсула, и усвистала в дом.
По маминому виду не было похоже, что мой демарш ее как-то расстроил: сидела, улыбалась, довольная как… как змея!
Фыркнув, я отвернулась к папе и Ивану.
— Нет, тетка Маша, конечно, резкая женщина, но раньше она к силовым методам решения проблем была не склонна, — отец был заинтересован и хотел знать подробности. — С чего это она вдруг кусаться вздумала?
— Уперся и не дал себе закладку сделать. Которая память корректирует.
— Нет, это все равно странно!
Лично я считала, что в покусе Сокольского здоровенная доля моей вины: если бы я не болела за него так азартно — может, тетка Маша не взбеленилась бы!
Урсула, принесшая пыльную бутыль вишневки, сунула ее маме, а сама плюхнулась на стул рядом со мной:
— Вань, а чего эта старая кошелка чужое в рот тянет? Хочешь, я ей окна переколочу?
Мое “Урсула! Мы. С ним. Не вместе!” слилось с маминым “Урсула, ты что такое говоришь! Я сама с тетей Машей побеседую!”.
А-а-а-а-а-а! Вот что, что может быть лучше, чем вернуться домой?!
…к ржаному пирогу с копченой курицей мама подала гречишный чай.
Господи, за что?!
17/08
17/08
— Я понимаю, за что меня укусили, — шепнул мне на ухо Иван. — Но это-то за что?
Вопреки его ожиданиям, мама реплику услышала:
— Ванечка, вам не нравится?..
— Ну… не то, чтобы совсем не нравится… Но в него бы тушенки там, шкварок…
Сокольский принюхался к чаю, отчетливо пахнушему гречневой кашей.
— Ну
— О, и мне! — Обрадовалась я.
— И мне! — Вскинулась Урсула.
Мать гневно поджала губы.
Я ухмыльнулась:
— “Достаточно было просто сказать”, да?
— Он вкусный! И полезный!.. И сама и наливай, раз вы такие!
Когда я вернулась с альтернативным чаем (хотя твердо убеждена, что “альтернативный” — это как раз гречневый), Иван с Урсулой голова к голове обсуждали мою подноготную:
— Нас же у родителей трое. Как в сказке: я умная, Червона сильная, а Таня…
— Красивая? — Сокольский подсказал замявшейся сестренке определение.
Но та отмахнулась:
— Да не, мы все красивые.
Сокольский, не колеблясь и не задумываясь кивнул.
Вот интересно, а когда ты испытываешь прилив вожделения к мужику только потому, что он бережно отнесся к твоей сестренке и не стал “возвращать с небес на землю” самоуверенного подростка — это еще нормально или уже клиника?
Надо будет потом у папы спросить, существуют ли серпентологи-психотерапевты.
— Короче, Червона — сильная, я — умная, а Татьяна — творческая! Вот. Ну, в общем, у нее, извиняюсь, шило в заднице — она и из дома свалила самая первая, раньше Вани, и профессию себе выбрала странную — танцовщица. Ну, что это за профессия такая? Не, мы-то вообще от природы все гибкие, и выносливость выше чем у человека, и чувство ритма у нас хорошее, но делать это профессией? Чем она заниматься будет, когда домой вернется?
Сокольский воспользовался моментом и подкинул вопрос:
— Уль, а зачем вы вообще из дома уезжаете?
— Так положено, — пожала плечами сестренка. — Урок.Обязательная часть воспитательного процесса и необходимый элемент взросления. Ну, что вы так смотрите? Это не я такими умными словами шпарю — это нас в школе уже задолбали подготовкой!
— Иван, может, хватит уже выуживать из ребенка бесполезную для тебя информацию? — Со вздохом укорила я.
— Не-не-не, пусть выуживает! Я хочу посмотреть, что он с ней делать будет!
— Урсула! — Хором возмутились родители!
Добрая у меня все же сестричка.
Ужин протекал в теплой, дружественной атмосфере.
– ---------------------------------------------------------------------------------------------
Влипла в затык, прошу понять и простить. Пока выкладываю сколько есть - завтра постараюсь исправиться
18/07
18/07
Поговорить с Сокольским без лишних ушей за весь вечер так и не удалось. Сперва Иван с Урсулой взаимно вцепились друг в друга, выуживая друг из друга информацию, одна о внешнем мире людей (боже, ну чего она о нем не знает?!), другой — о внутренней кухне общины нагов (боже, ну куда он собирается это приткнуть?!).