Гамбит смерти
Шрифт:
Иван успел сгруппироваться в падении, но – двадцать метров. Семь этажей по городским меркам. И – камень. Эксперт не требовался.
Брызги речного потока долетали до нас и морозили кожу.
– Как же это он? – Аркадий отвел взгляд. Зрелище не для шахматиста.
– Упал. Сорвался, наверное, – Юрий кинул взгляд на скалу.
– Не следует ли сообщить властям? – Александр Борисович, Александр Борисович! Вот тебе и концентрация.
– Каким властям? Где они, власти?
Да. С властями в горах сложно. И не в горах тоже. Военные
– С властями я улажу, – Юрий знает, что делает. – Составим акт о несчастном случае. Вот с телом проблема. Придется доставить в поселок. Я думаю, в Харыз идти смысла нет. Сегодня поздно, а выйти завтра – доберусь к ночи, опять дела не будет. Вот послезавтра машина придет, на ней и отправлюсь. Деньги понадобятся.
– Разумеется, – Страчанский разгладил лоб.
– Олег, принеси носилки. Они у входа в чулане.
– Хорошо.
– Может быть, подняться наверх, посмотреть? – подал голос Аркаша.
– Зачем? Впрочем, давайте. Только осторожно, и не все. Петр Иванович, вы пойдете со мной?
Ничего необычного наверху мы не обнаружили. Юрий осторожно подошел к самому краю.
– Наверное, голова закружилась. Всё-таки горы. Или просто слишком близко подошел и потерял равновесие. Давай осторожно вниз.
– Нашли что-нибудь? – Аркаша нервничал.
– А что мы могли найти?
– Следы борьбы, например. Вдруг на него напали?
– На Ивана? К нему невозможно незаметно подойти. А одолеть он мог любого, даже не вспотев. Ну, может, кроме Олега.
– Вы говорите ерунду, – оборвал его Нимисов. – Олег находился от него дальше всех. И мимо меня незамеченным пройти не мог никто.
– Я не в том смысле… Бесспорно, произошел несчастный случай. Бывает с самыми опытными людьми.
– Вот именно, – отрезал Нимисов.
Показался с носилками Олег. Я помог уложить тело. Комов был тяжёлым, очень тяжелым.
Меняясь, мы дошли до шале.
– Я думаю, тело надо поместить в холод, на ледник, – Юра вытер пот. – Днем жарко, и вообще…
– Там же продукты!
– Нет, Петр Иванович, не на твой. Тут есть еще, рядом с сараем. Зимой заложили, я знаю. Для трофеев охотничьих.
– Правильно, – Нимисов согласно кивнул. – Тело может вызывать фрустрацию биополей.
Второй ледник был в метрах пятидесяти от дома. Я туда не пошел. Справятся.
Разумеется, трудно рассчитывать на почётный караул и всенощное бдение, но вот так – куда-то в погреб одинокий труп, а сами – продолжать подготовку? Жестокая штука – большой спорт.
Совсем без настроения сидел я на кухне, отказавшись от помощи Олега. Керосиновая лампа не казалась такой уютной, как прежде. Даже чистка картофеля, занятие сродни вязанию, не успокаивала.
После весенних оползней линию не восстанавливали, не до того, и сидели мы без телефона и электричества. По Нимисову, это и требовалось – низкочастотный ток—де притупляет мышление.
Коренчатым
Заглянул Анатолий.
– Сочку попьешь?
– Обязательно.
Он всегда пьет томатный сок по вечерам – заботится об остроте ночного зрения.
– Будешь и сегодня комету искать?
– Да. Небо ясное. Луна, правда, мешает.
Вода закипела, я убавил огонь.
– Как развивается шахматная мысль?
– Помаленьку. Жалко парня, дурацкая смерть. Страчанский с Аркашей разбирают вариант.
Он посмотрел на кастрюлю.
– Что на ужин?
– Скоро узнаешь.
– Ладно, пойду.
Я смотрел в тёмное окно. Ни огонька, ничего, одно тусклое отражение кухни. Я прибавил света, покрутив фитиль.
Картофель почти сварился. Я слил воду, добавил два стакана сметаны, ложку топлёного масла, на кончике ножа соли и вернул кастрюлю на плиту. Через пять минут она зафырчала, и я увёз ужин в обеденный зал.
Ели без вдохновения.
Скверно что-то на душе.
2. Вторник, 21 час 50 минут
– Дома у меня есть порошок. Судомой называется. Незаменимая штука для холостяка. Или вот «Фэйри».
– На любителя, – я подал Юре полотенце. – Химия. Горчица проверена веками.
– Горчица кусается, – он вытер руки и подсел к столику.
Я выложил яичницу по-американски.
– Простому человеку без калорий невмочь, – Юра, отставив благоприобретенные манеры, обходился одной вилкой. Дикий пионер на Диком Западе.
По настоянию Нимисова первая четвёрка с сегодняшнего дня перешла на вегетарианское питание. Андив, скродола, рагу из кольраби, взбитый горох. Успокаивает астральное тело. Но ребятам хотелось что-нибудь поосновательнее. Только что Олег умял банку тушенки – не хватило терпения ждать, пока я готовлю. Вот Юре двойная порция и досталась. Он парень выносливый, справится.
– Тебе надо что-нибудь в городе?
Ему везти тело Комова.
– Нет, ничего. Ты когда вернешься?
– Послезавтра. Самое позднее – в пятницу.
Он остановился перевести дух. Или продлить удовольствие.
– У меня есть в прокуратуре хорошие парни. Дело-то ясное. С семьей Комова, думаю, утрясется. Выделена единовременная помощь. Плюс – после турнира. Они сообразят, что не нужно волновать Александра Борисовича. Хорошо ещё, что Комов – здешний. Я, когда место определяли, сразу о нём вспомнил. Мы одно время были близко знакомы, вместе начинали. В разных весовых категориях, разумеется. Потом Иван на карате переключился и как-то ушёл из круга. А я в судейство подался. И в нашем деле не последнее вовремя смыться, – пустая тарелка легла в раковину мойки. Он постоял, глядя на льющуюся тоненькой струйкой воду, потом закрыл кран.