Гарь
Шрифт:
Ведьма вздохнула, Гран удивлённо спросил:
— Зачем мечтать до лета?
— Ну, тут же холодно и глубоко, а летом можно их легко набрать, особенно на побережье.
Неожиданно Гран рассмеялся и скинул рубашку и ботинки, оставшись в одних штанах. Положил одежду на лавку, встал, балансируя, и, улыбаясь, сказал:
— Ну тогда я буду твоим летом. Готовь котелок!
Схватившись за борт, одним прыжком покинул ял и ушёл под воду, поднимая плеск и покачнув судно. Вражка испуганно воскликнула, Анжей наклонился
— Он точно будет в порядке? — тревожно спросила ведьма.
— Да что с ним там случится, — отмахнулась Овечка, хотя в глубине души сомневалась в своих словах.
На всякий случай она огляделась в поисках чего-нибудь плавучего вроде круга, но “Качурка” не была щедра на спасательное снаряжение.
Наклонилась рядом с Анжем, и её длинные волосы частично упали в воду, пришлось заплетать их в пучок. У самого дна различила тёмный силуэт, затем поняла, что он плывёт к ним и отстранилась.
Гран вынырнул, потешно отфыркиваясь. Блеклые волосы липли ко лбу, моргал он часто-часто, стремясь скинуть солёные капли с ресниц, но в ладонях держал целую горсть серых мидий и изумрудных водорослей.
— Держи! — протянул он улов Анжею.
Анж забрал мидии, кинул их в котелок.
— Может, вылезешь?
— Нет! Ты что думаешь, этого хватит? — рассмеялся Гран, отталкиваясь от лодки. — Нет, там их ещё куча!
С этими словами он снова погрузился под воду. Овечка ещё немного посидела у борта, наблюдая, как баш раз за разом приносит улов, но потом ей надоело, и она принялась счищать с мидий остатки водорослей и прилипших камней, лишь изредка косясь на то, как белая фигура появляется над рябью воды. Каждый раз, выныривая, щурясь на солнце и протягивая очередную порцию улова, Гран улыбался так весело и тепло, что любая граница с человеком стиралась.
В конце концов мидии заполнили котелок.
— Всё, Гран, вылезай, их уже полно, — сказал Анжей. — Давай руку.
На секунду замешкавшись, Гран всё же принял помощь и забрался внутрь судна. Вода, стекавшая с него, грозилась заполнить лодку до краёв.
Овечке показалось, что он слегка дрожит.
— Ты что, замёрз?
— Н-не-нет, — ответил баш, клацая зубами.
Анж вздохнул, достал из-под тента спальник и накинул его на плечи пловца.
— Думаю, даже магия башей неспособна противостоять холодному морю и ветру одновременно. О чём ты вообще думал, ныряя зимой за мидиями?
— О мидиях, — признался Гран.
Ещё раз вздохнув, Анжей зажег огонь и поставил улов готовиться, предварительно накрыв кастрюлю крышкой. Гран сидел, запеленавшись в спальник как в кокон, и ерошил волосы, отчего они торчали в разные стороны.
— Какая трава тебе нужна? — спросила Вражка, роясь в сумке.
— У тебя есть розмарин и лук? — ответил
— Розмарин остался твой, ещё с Чаячьей бухты, а лука нет. Зубчик чеснока есть, но я бы оставила его на случай простуды.
Пока она разбиралась с припасами, Овечка снова поставила парус, задав “Качурке” нужное направление. Достала карту, убедилась, что понятия не имеет, сколько им ещё плыть, но всё же направление верное, а значит, рано или поздно они приплывут (при удаче — не позже завтра), а затем вернулась к друзьями, радуясь, что эта импровизированная рыбалка вновь собрала их вместе и дала шанс поговорить.
— Долго будет готовиться? — спросила она у брата. — Я уже страшно голодная.
— Мы же недавно завтракали!
— Если мы недавно завтракали, то что ж ты их варить сейчас начал?
— Не смог удержаться, целую вечность мидий не ел.
— Ну вот и я о чём.
— Тогда потерпи: ещё минут пять, они быстро варятся.
После этого Анж откинул крышку, проверил готовность и снова закрыл, но успел выпустить фантастический запах: у Овечки аж слюнки потекли, и желудок заурчал в предвкушении пира.
Гран скинул спальник, подставив голые плечи солнцу. Скинул с кожи несколько подсохших водорослей, Вражка протянула ему рубаху.
— Возьми, пожалуйста. Согрелся?
— Я не мёрз! — возразил баш, одеваясь.
— Ну да. У тебя на голове бардак, можно я тебя причешу? У меня гребень есть, деревянный.
— Нет, — он снова сделал попытку пригладить волосы, — нельзя.
— Ну, как знаешь, — пожала плечами ведьма и убрала расчёску в рюкзак.
— Достань мне вина, — попросил Гран.
Вражка подняла на него взгляд, полный напускной печали.
— Ой, я вчера половину выпила. Прости, я просто мёрзла очень, но не хотела будить.
— Тогда достань мне половину вина.
К вещам у него было отношение простое: легко брал — легко отдавал.
Ведьма вручила ему зелёную бутыль, Анжей снял кастрюлю с огня, Анна помогла слить воду в море.
— Предлагаю не заниматься расточительством чистой посуды и есть прямо из кастрюли.
— Мне не сложно помыть, — возразил Анжей.
— Но нет, это же общий котёл, так правильно!
Вражка взяла деревянную тарелку — у каждого из них была такая.
— Я всё же поем из тарелки, помою сама.
Овечка чуть поморщилась, в клане её мамы было не принято проявлять брезгливость: все спали на общих матрасах, ели из общей посуды и пили из одного горла. К такому подходу она привыкла, но уже давно смекнула, что Вражка была сделана из другого теста и упорно старалась к этому привыкнуть, раз за разом подавляя в себе возглас: “да ладно, что в этом такого!”, поэтому просто кивнула и, взяв ложку, отсыпала в протянутую тарелку часть мидий, а затем повторила всё это три раза и сполоснула котелок.