Гарь
Шрифт:
Баш посмотрел на неё со странным выражением опаски и презрения.
— Опять я? Я в прошлый раз уже вытаскивал. Пусть Анжей ныряет.
— Мой герой, — вздохнула ведьма, а Анна рассмеялась.
— Анж тоже не великий пловец, знаешь ли.
— Знаю! Он как-то упал в реку к водяным башам, чуть не потонул. Пришлось его оттуда вылавливать, а потом башей от него отгонять. Он ещё лежал на берегу и все блевал водой и тиной до самого вечера, пришлось откачивать.
— Ну и ну, он не рассказывал.
— Не представляю Анжея так, — сказала Вражка. —
— Это сейчас, а тогда он был меньше и в высоту, и в ширину. Совсем хилый, — поделился воспоминаниями Гран.
— Не хочу тебя обижать, но сейчас он больше тебя.
— Знаю. Я же говорю про тогда. Ты что, не слушаешь?
— Слушаю. Кстати, я хотела спросить, как ему жилось на острове Цветов?
Они вышли на финишную прямую. Но дорогу сел толстый чёрный баклан, недобро гакнул и тут же улетел.
— Откуда я знаю, — фыркнул Гран, пиная камушек вслед улетевшей птице. — Я же не он, чтобы знать, как ему было. У него и спроси.
— Хорошо.
Овечка оглянулась на них, прищурилась: да уж, не повезло Вражке с нравом учителя! Остается только восхищаться терпением ведьмы — если бы Гран так обращался с Овечкой, было бы два трупа как минимум.
Они вышли к морю — чёрному, непокорному, шумному морю. По правую руку, в двух шагах, Овечка заметила небольшой столбик и, подойдя ближе, разглядела на нём амулет: круглый бубен с перьями и ракушками с тремя нарисованными рунами. Под ним висели три колокольчика.
— Это амулеты от Крылатых? — спросила ведьма учителя. Он кивнул.
Тогда Вражка наклонилась, чтобы повнимательнее рассмотреть оберег, взяла в ладонь колокольчик. — Железные. Они правда им помогут, Гран?
— Нет, конечно. Они и против меня не помогут. Против мышиного карлика — может быть, но если ты решишь этим ударить.
Овечка поёжилась, вспоминая тело карлика на снегу, и, развернувшись, пошла вдоль берега. Снова сжала в кармане нож — вот лучший оберег против зла, любого зла, волшебного и не очень!
Галька хрустела под ногами, ветер лениво дул с моря.
Серая лачуга нависала над водой, а прямо под ней на лодке, плавающей у самого берега, сидел Анжей. Но не один, рядом сидел Свен и что-то увлечённо вещал. Судя по устало-вежливому выражению лица брата, уже давно.
Путники подошли ближе.
— …и нет бы мне всё оставить, единственному — единственному, говорю, разумному человеку во всех Знаменках, но нет, она берет, бабёнка эта, берёт и отдаёт всё этому своему хахалю, да чтоб он во тьме сгинул, вша позорная, всё растратил, всё распил, и зимы не прошло: поминай, как звали. А бабень что? Ну она мне и говорит, ты, мол, Свен, мужик-то хороший, но что мне толку от хороших мужиков, мне умный нужен, а хорошие разве умными бывают, а? А?Как тебе такое, а? Вот ты умный? Я умный. А хороший? А я хороший. А ты хороший? По глазам вижу, что хороший и умный, а значит, что? Значит ошибалась та бабень и надо было деньги мне оставлять.
Рефлекс спасать брата был заложен в
— А вот и мы!
Анжей махнул ей рукой, а старик, явно недовольный, что его прервали, проворчал:
— Явились, не запылились, я уж думал, всё, один мужик на лодке, это того…
Тут он умолк. В глазах промелькнул старый животный страх, а губы задрожали. Он побежал, упал, поскользнувшись на гальке, и прежде, чем Анжей помог ему подняться, вскочил сам, завыл и, схватив с земли камень, швырнул в новоприбывшую компанию. Галька упала в стороне, но и так было ясно, что целился Свен в Грана, потому что старик закричал:
— Исчезни! Исчезни с наших берегов! Оставь нам наш Свет! Уходи, убирайся прочь! У меня железо в руке, я тебя им убью!
Анжей мягко дотронулся до плеча старика.
— Свен, не надо, он наш друг, он вас не тронет.
— Ха! Ха! Не вешай мне лапшу на уши, малец! Ты что, не видишь его голодный взгляд?!
Гран смотрел в небо, слегка прикусив губу.
— Баши убивали нас много-много зим и будут убивать!!! Пусть зима прошла, но смерть осталась! Вы что, вы что, плывёте с ним?! Там же Белый остров, вы погибнете, погибнете!!!
— Всё будет хорошо, господин Свен.
— Значит, ты всё же дурак! Ладно, плывите с кем хотите, но его ко мне не подпускайте!
Эти слова оказались спусковым крючком для Грана: он резко прыгнул вперёд прямо к старику и протянул руку… Но, наверное, первый раз в жизни, Анж оказался достаточно быстр, чтобы перехватить баша. Нескольких секунд общего замешательства хватило Свену, чтобы оказаться на ступеньках родного дома, а в следующее мгновение и вовсе захлопнуть дверь.
Гран вырвал руку из ладони Анжея, посмотрел хмуро, но ничего не сказал, а лишь шагнул на ял.
Анна тоже прыгнула на судно, скидывая рюкзак:
— Ваше Величество, будьте добры, перестаньте нападать на всё, что движется, нам так легче жить станет.
— Разве не он напал на меня первым? — тихо отозвался Гран.
— Да, но…
Тут рядом села Вражка, наклонилась и потрогала воду кончиками пальцев.
— Я уже и забыла со всеми этими людьми, которым было всё равно, что на самом деле башей боятся.
— Да уж, все думают, что ты просто чудик, забывший куртку! — весело сказала Овечка. — А старик вон, сразу смекнул. Ну ничего, мы от него всё равно уплываем. Кстати….
Она подошла к мачте, задрала голову, пытаясь разглядеть верхушку, и, ступив на небольшую перекладину в основании, потянулась, дергая за верёвочку, выпуская полотно на свободу. Тяжёлая ткань медленно расправилась и затрепетала на ветру, поблескивая редкими дырочками. Анжей все ещё стоял на берегу, сжимая в руках шест.
— Старик Свен дал мне его. Сказал, что пролив мелкий, во многих местах можно ото дна отталкиваться вместо паруса. Я попробовал — крепкий. Ещё тут, на корме, можно спать. Думаю, натянуть там тент от палатки, а на пол положить второй, тогда будет достаточно тепло.