Гарь
Шрифт:
Она не обратилась ни к кому, и все рассеянно переглянулись. И действительно.
— Первым делом нужно найти ближайший город. Или деревню. У нас кончаются запасы, — сказал Анжей. — А потом… не знаю. Совершенно. В голове путаница.
— Ты разве не хотел обосноваться в городе и найти там работу? — язвительно спросила Анна.
— Да, но… не знаю, возможно, и надо.
Ведьма нахмурилась, начала расчёсываться
— Но Красные Псы! Красные Псы и погасший Маяк. Кто про это узнает?
— Думаю,
— А я не думаю, — возразила сестра. — Все думают, что это просто пожары, но никто никогда не говорил нам по пути именно про Псов. Про Восьмой Маяк и говорить не стоит, сами знаете, что это нонсенс.
— Значит, нужно всем рассказать! — Вражка встряхнула волосами. — Нужно сказать кому-нибудь про это, чтобы все могли что-нибудь сделать!
— Какой надёжный план, — тихо съязвил Гран.
— У тебя есть получше?
— Нет. Вы могли заметить, что я не очень хорош в планах.
Вражка прыснула со смеху, Анна отвернулась. Анжей подкинул поленье в костёр. Надо бы собрать ещё.
Солнце пыталось пробиться сквозь плотные облака, но было видно лишь его ясный силуэт.
Анна, сощурившись, посмотрела наверх. Затем обернулась так резко, что её пышные волосы ворохом разлетелись вокруг головы. Амулет в косичке тускло блеснул.
— Слушайте! Тут рядом есть город Папоротников и Цапель! Я, честно, не могу представить себе лучшей кандидатуры выслушивать такие новости, чем князь.
— Ты думаешь, он нам поверит? — засомневался Анжей.
Анна ткнула пальцем в сонного Грана.
— А что верить, у нас живое доказательство всех волшебных перипетий. Предоставим его: “смотрите, какой чудесный, магический, всё про Маяки и Псов расскажет”, - и всё, дело с концом.
Вражка подалась вперёд. Её волосы чуть не задели огонь, но она вовремя их перехватила.
— А драконы?
— А что драконы?..
— Может им?
— О нет-нет-нет. Давайте будем решать наши проблемы по-людски, хватит с меня альтернативной логики и всего такого. Ты, конечно, можешь что-то им сказать, но давай всё-таки сначала просто дойдём до князя и изложим ему всё, что мы узнали.
Было видно, что ведьма слегка расстроилась, но всё же кивнула.
Анжей снял кашу с огня, помешал. Взял миски и разделил еду на четыре порции.
— Насколько далеко этот город, Анна?
— Если поплывём вдоль берега, то потом нырнём в приток, на речку Гжень. Она впадает в Соху, а на ней как раз город и стоит. Ну, до середины весны прибудем. Вообще у нас выбора-то не особо, только на юг, на востоке деревенек почти нет, на западе редкие, но это и то при условии, что мы махнём рукой, дескать гори, родной Калахут!
— Нет, давайте расскажем. Слишком много сгорело, нельзя это продолжать.
— Вот и я про что.
Опомнившись, он протянул ей тарелку.
“Качурка” плыла на запад в сторону уходящего солнца. По левую руку раскинулась обширная земля Папоротников и Цапель, а справа было бесконечное море, в котором, далеко-далеко, стоял сгоревший Белый остров, нашедший смерть среди цветов.
Анна управляла парусом, её кудри развивались на ветру, а взгляд горел жаждой свершений.
Вражка чертила руны на ракушках, мурлыкая себе под нос песню.
Гран дремал на коленях Анжея, слушая, как он читает.
Это была последняя непрочитаная книга, а путь предстоял неблизкий. Когда эта история кончится — придётся выдумывать новые, скрашивая их долгий поход. Но ничего, это меньшая из проблем, которые им предстоит преодолеть.
Маленькая лодка подпрыгнула на волнах. Солнце выглянуло из-за облаков, пустив на парус зайчика.
А море пело о весне.
Глава восемнадцатая. Совы. Михалина
Несколько дней Лина с дядей не разговаривали, перекидывались сухими приветствиями и дежурными фразами, но не вели, как прежде, разговоров у камина. Зато Алех стал повнимательнее, чаще появлялся рядом, сопровождал княжну, упорно интересовался её делами.
Ведана от Алеха не отставала, представляя противоположную сторону баррикад: играла с княжной в шашки, шахматы, гуляла по пустоши, тянула танцевать, когда даже музыки не звучало и рассказывала истории о своей жизни, которые Лина с превеликим удовольствием слушала.
Верная Ольха держалась рядом. Сначала служанка с подозрением косилась на новую подружку, а затем привыкла и сама вступила в игру, подпевала песням, брала на себя партии, вставляла короткие рассказы, которые и в сравнение не шли с историями Веданы.
Так прошло семь дней: днём Лина гуляла с подругами, за ужином переговаривалась с Алехом, а ночью вышивала, сидя у окна. Новое знакомство немного скрасило её быт, и ей оставалось только радоваться, что именно человек, которого она сама пустила в дом, оказался тем, кто относился к ней серьезно, а если не серьезно, то хотя бы дружелюбно.
На восьмой день после того, как терем пополнили новые жители, на ужин подавали запечённую картошку, свинину под тмином и медовуху. Алех умудрялся грациозно есть, одновременно рассказывая княжне историю из его детства, когда они с друзьями пошли на реку ловить карпов, а их погнали оттуда дружинники, поскольку место было проплачено.
Дядя, кажется, тоже его слушал, но даже головы не поворачивал, наблюдая за толпой в зале, лишь изредка кидая косой взгляд на своего ближайшего советника и Лину.