Гарант мира для высшей расы

Герас Татьяна

Стало быть от чужаков здесь защищаться стоит только оттуда или с моря. А посреди имелся этой естественной крепости и имелся довольно большой участок плодородной земли в несколько гектаров, скрытый еще и от пронизывающих ветров. Небесные кущи!

Я опускаюсь на траву, прислоняясь спиной к старому гранату, раскинувшему свои ветви с завязями плодов — до урожая еще пара месяцев, но то что он будет обильным, видно уже сейчас.

Смотрю на восток и отпускаю свой Дар, приглашая его почувствовать эту землю, просыпаясь вместе с нею. Искра разгорается,

растекаясь тонкой пеленой, впитываясь в почву и получая ответ.

Меня уже нет. И пусть глаза, даже не щурясь, неотрывно смотрят сейчас на медленно освещающий горизонт диск звезды, выплывающий из-за горизонта, здесь лишь мое тело. Душа же блуждает по этой новой для меня земле, знакомясь с каждой травинкой, деревом, цветком.

Нет, это конечно не Селебрия, но я чувствую биение ритма Лигерии.

Да, она иная: жестче, в чем-то слабее, но имеющая свой характер и свою жажду. А ещё боль. Много боли. Лигерия ещё не приняла меня, и не спешит раскрыть все свои секреты. Но нам придется подружиться. У меня просто нет выбора.

Спросите, зачем мне это? Ответ для меня и самой загадка. Потребность. Пожалуй это самое подходящее слово, мало что объясняющее, но все же.

Со мной всегда было что-то не так. Дети Эйле владели магией природы. Мы могли исцелять землю от болезней, вырастить лучший урожай или поделиться силой с полями, чтобы уберечь посевы от холода или излишней влаги. Могли позвать воду из земли, чтобы смочить корни посевов во время засухи или прогнать назойливых вредителей, спасая деревья.

Лучшие сады, цветы и пастбища для животных!

Эльфы действительно умели создавать изобилие. И, конечно же, творить красоту. Мастера по тканям, металлу, лучшие художники и ювелиры. А ещё неплохие врачеватели, особенно хорошо разбирающиеся в свойствах растений, готовя из них снадобья.

Воины, меткие лучники, изощренные изобретатели и оружейники.

Ну и искусство — тут нам равных не было.

А род Савенаж — квинтэссенция всех этих качеств!

Вот только не я. Нет, я не совсем бездарь, как вы могли бы подумать, просто какие-то опции оказались мне недоступны, да и просыпались способности поздно. Что, как понимаете, не прибавляло мне любви окружающих. Особенно донимали старшие братья и сестры. Эти ревновали к отцу почти открыто и не упускали случая напомнить мне мою никчемность и несхожесть с остальными. В чем-то я им даже благодарна, потому что расти я, как тепличный цветок, и свалившиеся на голову последующие беды стерли бы меня в порошок и развеяли по ветру Селебрии.

Поэтому, когда мой Дар дал о себе знать, я попросту промолчала, так как к тому моменту уже понимала, что никому не нужна, а лишь добавлю очков моим недругам. Ведь способности-то непонятные! Поначалу уж точно.

Жить мне это не мешало, а только помогало. Жаль, что пользоваться Даром постоянно невозможно — никаких сил не хватит. Да и разобраться в том, что я ощущаю и как с этим быть, не всегда получалось. И аналогов в обширной библиотеке Аланара я не смогла отыскать, хоть и потратила

на это уйму времени.

Вот и сейчас я пыталась установить связь с землей Лигерии, зная, что мне нужно стать к ней ближе. Не с теми, кто считает себя ее хозяевами, хотя глупо думать, о возможности владеть тем, что жило миллионы лет до, и продолжит существовать после твоего ухода из этого мира!

Но, кажется, со мной хотя бы не отказывались познакомиться. Пока лишь так, но я уверена, что мы найдем общий язык.

Птицы уже вовсю возвещали приход нового дня, а ночная сырость потихоньку растворялась в первых лучах светила. Пора было возвращаться, но я медлила, не в силах оторваться от созерцания этого дивного уголка — такого прекрасного, пока тут нет лигерийцев.

Хотелось к морю, но я не решалась отправиться туда сейчас — пожалуй, это уже будет перебор. Но посмотреть на воду издали мне никто не запретит. Я усмехнулась и взяла в руку телескоп. Ну, хотя бы так.

Поднялась с травы и повертела головой, ища подходящую позицию для наблюдения. Кажется, вот этот старый каштан идеален: высок и ничто не перекрывает обзор на лагуну. Сказано — сделано! Забраться проворной обезьянкой почти на самую макушку — да запросто!

Удобно устраиваюсь на толстом суку, откинувшись спиной на ствол. Беру в руки телескоп и нажимаю на рычажок. От фантомного ощущения чужой руки, что касалась меня в прошлый раз, чуть не роняю прибор.

Да, что б меня! Этот проклятый оборотень, похоже, пугает меня сильнее, чем я хочу. Плохо…

Подстраиваю трубу и окидывая взглядом акваторию. Море немного волнуется, волны накатывают, швыряя на камни клочья пены на чистейший песчаный пляж, а чуть поодаль бьются о скалы, что вдаются в водную гладь едва ли не на милю. А может и больше — расстояния так обманчивы. Как и люди, даже если они совсем ими не являются.

Над волнами кружат чайки, а где-то у горизонта мелькают паруса бригантины.

Вновь возвращаю картинку к пляжу, мысленно уже представляя, как непременно окажусь там с Нори. Классное место, чтобы переждать зной и получить удовольствие.

Да, удовольствие — это замечательно, особенно когда их долго была лишена и будущее рисуется явно не в радужных тонах.

И вдруг застываю, даже прекращая дышать, словно меня припечатал стазисом маг-песчаник, глядя на мощную фигуру, выходящую на берег.

— Демонова хорошая оптика, — шепчу помимо воли, при этом отчего-то не спеша скромно и стыдливо убирать трубу.

Тайгер Рин, собственной обнаженной персоной стоял у кромки прибоя лицом к поместью, неспешно обтирая литые, словно вылепленные скульптором, плечи, бесстыдно маленьким для такого объема полотенцем.

Бесстыдно маленьким, потому что я успела разглядеть все что можно и все что нельзя в подробностях. С темной массы волос по телу вниз бежали капли. Оборотень тряхнул головой так, словно и вправду передо мной был огромный недовольный кот, которого зачем-то намочили. Поднял ладонь и откинул налипшие пряди с лица.