Гарант мира для высшей расы
Шрифт:
Валире изящно и без спешки разбирается с нашими вещами, буквально паря легкой золотистой бабочкой по прекрасным комнатам, что нам выделили. Странно, но кажется и ее эта несложная работа успокаивает.
— Серьезно, Нори? — я удивленно поворачиваюсь к порхающей и выглядящей в этот момент такой беззаботной девушке, — И где тебя угораздило отыскать повод для радости? Поделись, может и мне станет легче?
Валире останавливается, поставив на резной туалетный столик шкатулку с моими драгоценностями, и заправив выбившийся из косы светлый локон за ухо, начинает размышлять вслух:
— Миледи, одно то, что мы тут и вправду лишь гостьи,
Всегда поражалась, как в этой полукровке умудрялись уживаться детская непосредственность и истинное мастерство телохранителя.
— То есть явное недовольство генерала явлением этой…Как-бы помягче назвать-то эту самку?
— Невестой? — хихикнула Нори.
— Ну-да, ну-да, — покивала я, невольно тоже ухмыльнувшись, вспоминая недавнюю сцену. — Так, вот: стало быть то, что лорд Рин взирал наневесту,как на назойливое насекомое, ничего не значит?
— Ну, он же и не возразил, когда эта не лучшим образом воспитанная леди назвала милорда женихом? — вновь пожала плечами девушка.
На самом деле я и сама до конца не разобралась, что это было. То, что наш «добрый» хозяин оказался вовсе не в восторге от льнувшей к нему оборотницы, красноречиво выдали его проскочившие по лицу гримасы. Как и то, что девица всячески попыталась продемонстрировать нам, что имеет некие права на генерала, тоже не осталось незамеченным.
Дева несомненно была из оборотней, о чем свидетельствовала звериная грация и, естественно, аура, которую никто и не пытался скрыть, как это делают представители этого вида в мирное время и не у себя на родине, чтобы не подавлять и не пугать своей энергетикой. Пожалуй, только мы, представители старшей крови и могли их переносить безболезненно без амулетов. Кстати, моя Нори как раз унаследовала эту способность от своего светлейшего отца, что и во многом поспособствовало ее принятию в род, а так же отправке со мной на чужбину.
Яркая, белокурая, высокая с зеленью глаз и полными губами — красивая, наверное, если вы любите столь кричащую внешность. Но, тут уж, как говорится, дело вкуса.
Когда Тайгер Рин снял со своей шеи этот внезапно вцепившейся в него репей, то блондинка сделала такое изумленное лицо, что можно было бы наивно поверить, что она и вправду «не заметила», что генерал приехал не один. Наигранно стушевалась и зачастила, опустив глазки:
— Ох, простите мне мое импульсивное поведение, но я не знала, что Тай…ох, лорд Рин, мой жених, прибудет вместе с гостями. Хотела сделать ему сюрприз, — то, что это спланированная игра, было ясно, как свет Милосердной Эйле. Но вот и то, что оборотень позволяет называть себя кратким именем, говорило, что эти двое однозначно близки. У лигерийцев просто по имени обращаться к собеседнику было возможно только если поблизости был кто-то с тем же именем рода, чтобы не возникло путаницы, и то непременно полным. Краткое — только с личного разрешения и лишь избранным. Так что, вывод напрашивался сам собой.
— Я не ждал тебя, Каролина, — я заметила, как в желтых глазах блеснуло что-то зловещее, но лорд Рин мгновенно взял себя в руки(«Или все же в лапы?» — хихикнул
Блондинка склонилась в идеальном книксене, при этом алое, вовсе не похожее на повседневное платье, продемонстрировало аппетитные формы в нескромном декольте, явно рассчитанном на успех у противоположного пола, а не на нас с Норией.
Хм, стало быть одна из клана Ленс? Любопытно. При всей закрытости зверолюдей, основные силы в стране были известны и клан Ленс занимал среди них далеко не последнее место. Богаты баснословно, владеют минимум четвертью территорий на завоеванных землях Лигерии. Впрочем, сомневаюсь, чтобы сын брата короля нуждался в деньгах. Тут или любовь или политика. Притом непохоже, что со стороны милорда есть какие-то чувства.
— Каролина, представляю тебе, Светлейшую княжну Элариэль Савенаж, и ее компаньонку, леди Норию Айле, — мы с Норией, разумеется, соблюли приличия: я, согласно статусу, лишь склонив голову, а она сделав малый книксен. Генерал же повернулся к блондинке, улыбка на лице которой казалась приклеенной, и добавил, — Его Величество просил принять наших гостий здесь, в Тарии. И,уверен, что ты поможешь им адаптироваться и разобраться в местных реалиях, — посланный "невесте" взгляд не предвещал ничего хорошего, в случае отказа и, конечно же, такого не последовало.
Нас заверили, как нам будет замечательно вместе проводить время. От искренности и дружелюбия заныли зубы, и свело скулы. А взгляд ревнивой кобры обещал нам массу воистину незабываемых моментов.
— Конечно, леди Ленс, — послала я ей ответную улыбку, — уверяю, мы тоже с Норией будем рады вашей компании. Вы же знаете, у эльфов есть обычай, мы всегда платим сторицей за всё, — и добавила расплываясь в ещё более сладкой улыбке, — любые намерения направленные на нас, мы непременно вернем многократно. Так что, миледи, вы тоже сможете узнать о Селебрии много интересного, — добавила я невинно, после столь двусмысленной фразы и удовлетворенно отметила, что маска наивной влюбленно-восторженной дурочки на миг сползла, но оборотница быстро взяла себя в руки. И главное, моё предупреждение она уловила.
Как, собственно, и генерал, который сменил привычную маску на приподнятую бровь и слегка подрагивающие от сдерживаемой улыбки уголки губ. Что ж, милорд, не скажу, что рада вас позабавить, но и запретить развлекаться за наш счет, увы, не могу.
Чуть позже лигериец отправил нас отдыхать в гостевое крыло и отдал в руки вышколенного персонала, пообещав, что мы непременно встретимся уже завтра. Притом с таким затаенным предвкушением, что я обреченно подумала, что ни мольбы к заступнице Эйле, ни козни всех демонов нижнего мира не помешают нам избежать столь заманчивой перспективы.
Сейчас же посмотрела на мою телохранительницу, возвращаясь к обсуждаемой нами теме.
— Знаешь, Нори, что я тебе скажу, — неспеша повесила в шкаф очередной наряд из нежнейшего шифона, успев подумать, что в такую жару он непременно пригодится, притом уже завтра. — Разбираться в хитросплетениях взаимоотношений лигерийской знати, конечно, в нашем положении дело не лишнее. Но, право слово, кто мне может сказать, что тот, на кого укажет Его Величество Шеор, не окажется ещё более страшным чудовищем?