Гарики из Атлантиды. Пожилые записки

Губерман Игорь Миронович

* * *

Вслед музыке, мятущейся по мускулам, эпоху, как похмелье, держит плен расслабленного, вялого и тусклого кануна неизбежных перемен.

* * *

У множества людей тоскливы лица, готовые к любому выражению, когда бы пофартило прислониться к любому, но сплоченному движению.

* * *

День — царство зла. Но в час вечерний, смывая зависть и коварство, нам

разливает виночерпий добра и кротости лекарство.

* * *

Бери меня, мотив, томи, зови, тянись неодолимо и протяжно, все песни мы поем лишь о любви, а к Богу или дьяволу — неважно.

* * *

Подлинность истории — не в бумажной каше, красящей прошедшее контурно и бледно, подлинность истории — смех и слезы наши, тающие в воздухе быстро и бесследно.

* * *

Я в этой жизни — только странник, и вновь уйду в пространство ночи, когда души отверстый краник тепло свое сполна расточит.

* * *

Надежды, в Бога душу, вашу мать! Надежды! Вам же следует сбываться! С надеждами прекрасно выпивать, но очень тяжело опохмеляться.

* * *

Судьба отнюдь не полностью и строго во всем руководится небесами: супруга нам даруется от Бога, подруг должны разыскивать мы сами.

* * *

Ревнители канона и традиции в любой идеологии и нации усердно служат злу в его полиции, преследующей жажду изменяться.

* * *

Мышлением себя не иссушая, живу я беззаботно, как барсук, то дьявола, то Бога искушая соблазном разделить со мной досуг.

* * *

Он не был чванен и спесив, под юбку в самом лез начале, и что мерзавец некрасив, они уже не замечали.

* * *

Послушно готов я гореть на огне, но только в преддверье огня Всевышний обязан ответствовать мне, горят ли, кто хуже меня.

* * *

Отвергнувши все компромиссы, черты преступив и границы, евреи бегут, будто крысы, и сразу летят, словно птицы.

* * *

Участь, приятель, заведомо ясную наша планета готовит себе, счастье, что жить в эту пору прекрасную уж не придется ни мне, ни тебе.

* * *

Ах, любовь, хладнокровным ты — примус, и становится мужествен трус, даже минус, возлегши на минус, от любви превращается в плюс.

* * *

Зря не верят в мудрость

зада те, кто мыслит головой: жопа есть — ума не надо, ибо ум у жопы — свой.

* * *

Попыткам осветить свою тюрьму, несчетным видам веры — нет конца, по образу и духу своему творим себе мы вечного Творца.

* * *

И забытья похож восторг, и обморочна дрожь и даже сам предсмертный стон с любовным хрипом схож.

* * *

Когда мы пьем, бутылка честно теплом покоя дарит нас, и мир становится на место, остановив безумный пляс.

* * *

Поток судьбы волочит нас, калеча, о камни дней, то солоных, то пресных, и дикие душевные увечья куда разнообразнее телесных.

* * *

Боюсь, что еврея постигнет в тепле разжиженность духа и крови: еврейское семя на мерзлой земле взрастает гораздо махровей.

* * *

Кормясь газет эрзацной пищей и пья журнальный суррогат, не только духом станешь нищий, но и рассудком небогат.

* * *

Зачем Господь, жестокий и великий, творит огонь, побоище и тьму? Неужто наши слезы, кровь и крики любезны и прельстительны Ему?

* * *

Душа моя, не внемля снам и страхам на поприще земного приключения, колеблет между Бахусом и Бахом свои непостоянные влечения.

* * *

В музейной тиши галерей случайным восторгом согретый, люблю я, усталый еврей, забиться в сортир с сигаретой.

* * *

Друзьям и нянькой, и сиделкой бывал я бедственной порой, моей души обильной грелкой лечился даже геморрой.

* * *

Ум полон гибкости и хамства, когда он с совестью в борьбе, мы никому не лжем так часто и так удачно, как себе.

* * *

Гуляки, выветрясь в руины, полезны миру даже старыми, служа прогрессу медицины симптомами и гонорарами.

* * *

Корни самых массовых несчастий, гибелей в крови и слепоте — лепятся началами от страсти к истине, добру и красоте.

* * *

Науки знания несут нам, и констатируют врачи то несварение рассудка, то недержание речи.