Гарики из Атлантиды. Пожилые записки

Губерман Игорь Миронович

* * *

Если стих не рвется на пространство, большее, чем видит злоба дня, то страдает печенью от пьянства Прометей бенгальского огня.

* * *

Известно всем теперь отныне из наших опытов крутых: союз мерзавцев со святыми опасен только для святых.

* * *

Вдруг смешно до неприличия в душной тьме кромешных дней: чем

трагедия трагичнее, тем фрагменты в ней смешней.

* * *

Увы нашей бренной природе: стареем, ветшая, как платья, и даже пороки проходят, и надо спешить потакать им.

* * *

Терпимость Бога в небесах — терпенье по необходимости: Он создал сам и терпит сам наш нестерпимый дом терпимости.

* * *

Люблю сидеть в уюте света, вина, тепла и жирной утки, где разглагольствуют эстеты, а им внимают эстетутки.

* * *

Часы летят, как космонавты, спаляя месяцы дотла, ползут в глухое послезавтра позавчерашние дела.

* * *

Еще не чужды мы греху, но песни главные отпеты, и у детей горит в паху огонь бессмертной эстафеты.

* * *

Есть личности — святая простота играет их поступки, как по нотам, наивность — превосходная черта, присущая творцам и идиотам.

* * *

Лицо нещадно бороздится следами болей и утрат, а жопа — нежно гладколица, поскольку срет на все подряд.

* * *

Кровава и гибельна резкая ломка высоких и древних запретов, Россия сказала об этом негромко, поскольку убила поэтов.

* * *

В повадках светит седина, в зубах — нехватка до комплекта, душа проедена до дна свирепой молью интеллекта.

* * *

За женитьбу есть научный и весьма весомый довод: холостым повсюду скучно, а женатым — только дома.

* * *

Порой астрономы бранятся, перо самописца дрожит — опять на Летучем Голландце развозит мацу Вечный Жид.

* * *

Конечно, в жизни слишком часты мерзавцы, воры и пропойцы, но всех страшней энтузиасты, романтики и добровольцы.

* * *

Традиции наши — крутые, зато мы ничуть не лукавим: убитого пишем в святые, живого —

собаками травим.

* * *

Отчизны верные сыны, горячим рвением полны, отчизны верных дочерей мы превращаем в матерей.

* * *

Когда кричали мне, что надо — вперед, вперед! — я думал часто, что превосходно к цели задом идут гребцы и педерасты.

* * *

Женщине к лицу семья и дом, гости и бесцельные расходы; занятая умственным трудом, женщина грешит против природы.

* * *

Что толку в самом райском рае, где им отводится квартира, тем, кто насильно умирает на перекрестках судеб мира?

* * *

В России бюджет и финансы глубокой загадкой богаты: доходы от общего пьянства — обильнее общей зарплаты.

* * *

Чем ниже вниз, тем ниже страсти; а наверху? Наоборот? Народ своей достоин власти, а ей за что такой народ?

* * *

С утра садятся ребе бутылку распивать, потом кидают жребий — и я бегу опять.

* * *

Чем ближе мы к земле и праху, тем умудренней наш покой — где юность ломится с размаху, там старость пробует клюкой.

* * *

Люблю в беседах элемент судьбы миров и звездной пыли как тонкий аккомпанемент к опустошению бутыли.

* * *

Азарт любовного пылания с годами горестно меняется: в душе горит огонь желания, а тело — не воспламеняется.

* * *

Есть внутренняя музыка судьбы, в душе ее мелодии играют, и, внемля ей, безумствуют рабы, а вольные — свой путь соразмеряют.

* * *

Подвижник нами душится стремительно в обильных обвинениях нелживых, служение смешно и подозрительно для служащих, прислуги и служивых.

* * *

Вот человек: высок и низок, до гроба предан и предатель, вчера враждебен, завтра близок, герой в огне и трус в халате.

* * *

Удачливость судьбы или провальность — различны в переменном освещении, фортуна — субъективная реальность, даруемая в личном ощущении.