Гарольд Дурсль
Шрифт:
Длинная поверхностная рана? Гарри захлопал глазами. Солидно звучит. Царапина зачесалась, но Гарри мужественно перетерпел. А кстати, где он ее получил? Сириус тем временем продолжал:
– Все это настолько потрясло меня, что я на некоторое время забыл о том, что Гарри, возможно, уже обыскались… - тут Сириус сделал длинную паузу, внимательно глядя на Дамблдора, и медленно продолжил: - А когда спохватился и поторопился сообщить, что с Гарри все в порядке, то выяснил, что, - Сириус негодующе повысил голос, - его исчезновения даже не заметили! Могу ли я поинтересоваться,
Дамблдор еще раз вздохнул. На этот раз в роли нашкодившего карапуза выступал Сириус.
– Мальчик мой, - Блэк закатил глаза, но промолчал, - тяжело признавать, но все это моя вина. Я был слишком занят выяснением обстоятельств дуэли мисс Делакур и мистера Крама. Оба этих участника оказались под Империо.
– Меня совершенно не интересуют чужие разборки, - отрезал Сириус.
– А использование Непростительного заклинания на территории Хогвартса добавляет вам вины. Вы директор!
– Именно, - перебил его Дамблдор.
– Поэтому я и прибыл. Гарри, расскажи мне все.
– Все - это что?
– наглого тона не получилось. Гарри только что заметил, что одет лишь в ночную рубашку и смутился.
Дамблдор поджал губы. Судя по его виду, Гарри должен был уже судорожно вспоминать историю возникновения мира.
– Мальчик мой, расскажи, что с тобой случилось?
В Гарри внезапно взыграла стервозность звезды экрана, которой не предоставили клубники нужного оттенка.
– Кто-то бросил мое имя в кубок Турнира, а кто-то даже не спросил, хочу ли я участвовать! И я помню только, как вошел в лабиринт!
Дамблдор величественно огладил бороду. Кажется, он не верил. Вернее, не хотел верить. Гарри молча ждал. Сириус у двери и мистер Малфой за его спиной гарантировали его безопасность, так что можно и покапризничать. Дамблдор скупо улыбнулся, чуть разводя руки и принимая вид истинной невинности, отягощенной долгом.
– Гарри, мне бы хотелось проверить твои слова. Ты что-нибудь знаешь о науке проникновения в разум?
Гарри знал и сохранил об этом не очень приятные воспоминания. Но тогда в его голове копался Сириус, а теперь его просят впустить совершенно неприятного человека.
– Мой отказ как-то повлияет?
– Боюсь, что нет, мой мальчик, - Дамблдор изобразил скорбь и понимание. Гарри с отчаянием повернулся к Сириусу. Крестный понял его безмолвную просьбу и тут же присел на кровать.
– Все в порядке. Я возьму тебя за руку, и если ты решишь, что профессор переступает границы дозволенного, то сожми пальцы. И не сопротивляйся вторжению. Ты же понимаешь, что это необходимость?
Гарри обреченно кивнул, вцепился в руку Сириуса, как в последнюю надежду, и повернулся к Дамблдору. Тот без предупреждения ворвался в разум, бульдозером вламываясь в воспоминания. Гарри едва успел вспомнить колючие кусты и сделал первый шаг. Пользоваться помощью Сириуса не пришлось, Дамблдор сам удалился из разума Гарри.
– Никаких воспоминаний, - задумчиво пробормотал он.
– Абсолютная пустота. Что же случилось?
– Дети склонны забывать кошмары, -
– Своеобразная защита психики.
– Или Обливиэйт, - так же небрежно бросил в пространство Дамблдор.
Сириус побагровел. От возмущения он даже плямкнул.
– Уж не намекаете ли вы?..
– Что ты, мой мальчик! Как я могу даже предполагать такое!
– Дамблдор примиряющее улыбнулся.
– А где твоя палочка, Гарри?
Гарри пошарил под подушкой и растерянно посмотрел на Сириуса. Тот скосил глаза в сторону тумбочки, где пропажа и обнаружилась. Гарри молча подал ее директору. Тот быстро наложил на нее Приори Инкантато и недовольно просмотрел небогатый спектр школьных заклинаний.
– Из условно боевых только Ступефай, - излишне весело сообщил он остальным, как будто кроме него никто ничего не понимал.
– Ну хорошо, Гарри, сегодня ты еще можешь посидеть дома, но завтра в школу, - он добродушно погрозил Гарри пальцем.
– Нет, директор, - вошедший в комнату Люциус веско помахал кипой бумаг.
– Как глава Опекунского Совета с прискорбием сообщаю, что до выяснения всех обстоятельств финального этапа Тримагического Турнира учебный процесс приостанавливается, а ученики отправляются по домам.
– На каком основании?
– Дамблдор негодующе выпрямился, сверкнув глазами.
– На вот этом, - Люциус, старательно скрывая победоносное выражение на лице, швырнул всю кипу бумаг на постель Гарри.
– Здесь несколько больше, чем две дюжины прошений от родителей чистокровных учеников. Они требуют вернуть их детей. Немедленно. Приказ об эвакуации я уже направил в Хогвартс. Копию министру и копию в редакцию «Пророка», - Люциус сладко улыбнулся. Гарри понял, что сейчас он ударит.
– Пожалуй, я отправлюсь в школу вместе с вами, дабы проследить за выполнением приказа и забрать вот этих учеников, - он протянул Дамблдору лист пергамента.
Дамблдор неохотно поднялся с края кровати Гарри. Его выставляли, и он не мог ничего сделать. Оставалось принять поражение с честью.
– Да, лорд Малфой, мне действительно пора.
Гарри вежливо попрощался с пожелавшим ему приятных каникул директором, согласился, что он проиграл Турнир и подписал отказ от претензий на приз. После ухода Люциуса и Дамблдора он уставился на Сириуса,
– А что произошло? Я ничего не помню!
– Паника понимания привнесла в голос визгливых ноток и слезливого дрожания.
– Стоп, - Сириус выставил вперед ладонь.
– Не орать и не плакать. Мы подтерли тебе память, но сейчас ты все вспомнишь. Суровая необходимость.
– В связи с любовью милого старичка рыться в мозгах, - мрачно добавил Рабастан.
– Пошли, ма-а-альчик мой, память возвращать будем, а вернувши, пытать.
Гарри вылез из кровати и сдернул со стула мантию участника Турнира. Мятая, вся в подозрительных пятнах, вдобавок еще и воняющая - Гарри подергал носом, изображая брезгливость, и швырнул ее на пол. О пол она ударилась с глухим металлическим звуком.