Гарри Поттер и Дары Cмерти

Роулинг Джоан Кэтлин

– А эта?

Олливандер так же внимательно осмотрел вторую палочку.

– Боярышник и волос единорога. Ровно десять дюймов. Умеренной упругости. Это была палочка Драко Малфоя.

– Была? – повторил Гарри. – Она же и сейчас его?

– Не думаю. Если вы взяли её с бою…

– Ну да.

– Скорее всего, она теперь ваша. Разумеется, тут имеет значение, как именно волшебная палочка перешла из рук в руки. Многое зависит и от самой палочки. Но в целом волшебная палочка, взятая в бою, честно служит новому владельцу.

В комнате было очень

тихо, только вдалеке плескалось море.

– Вы так говорите о волшебных палочках, как будто они живые, – сказал Гарри. – Как будто они чувствуют, сами что-то решают.

– Волшебная палочка выбирает себе волшебника, – сказал Олливандер. – Те, кто изучает волшебные палочки, всегда знали об этом.

– И всё-таки можно пользоваться волшебной палочкой, которая тебя не выбирала? – спросил Гарри.

– О да, если вы настоящий волшебник, то можете направлять свою магию практически через любой инструмент. Однако самые лучшие результаты достигаются в тех случаях, когда между палочкой и волшебником существует духовное родство. Эти взаимоотношения очень сложны. Вначале взаимное притяжение, потом совместный опыт… Палочка учится у волшебника, волшебник – у палочки.

Волны разбивались о берег и снова откатывались назад – печальный звук.

– Я отобрал эту палочку у Драко Малфоя, – сказал Гарри. – Будет она меня слушаться?

– Полагаю, да. Принадлежностью волшебной палочки управляют сложнейшие законы, но, как правило, палочка побеждённого покоряется новому хозяину.

– А мне, значит, можно пользоваться этой? – Рон вытащил из кармана и протянул Олливандеру палочку Хвоста.

– Каштан и сердечная жила дракона, девять дюймов с четвертью. Хрупкая. Меня заставили сделать её вскоре после того, как похитили, – для Питера Петтигрю. Да, если вы взяли её с бою, она будет слушаться вас охотней, чем любая другая палочка.

– Это со всеми палочками так? – спросил Гарри.

– Думаю, да, – ответил Олливандер, глядя на Гарри выпуклыми глазами. – Вы задаёте глубокие вопросы, мистер Поттер. Наука о волшебных палочках – весьма сложная отрасль магии, полная тайн и загадок.

– Выходит, не обязательно убивать прежнего хозяина, чтобы завладеть волшебной палочкой? – спросил Гарри.

Олливандер поперхнулся:

– Убивать прежнего хозяина? Что вы, я бы не сказал, что это обязательно.

– Существуют легенды, – проговорил Гарри; сердце у него забилось сильнее, и шрам сразу отозвался болью. Гарри не сомневался, что Волан-де-Морт приступил к выполнению своего плана. – Легенды о волшебной палочке – или нескольких палочках, – которые переходили от одного хозяина к другому посредством убийства.

Олливандер побледнел. Его лицо казалось тускло-серым на фоне белоснежной наволочки, огромные глаза в кровавых прожилках выпучились, как будто от страха.

– Я думаю, всего одна палочка, – прошептал он.

– И Сами-Знаете-Кто интересуется этой палочкой, так? – спросил Гарри.

– Я… как вы узнали? – прохрипел Олливандер, с мольбой оглядываясь на Рона и Гермиону.

– Он хотел,

чтобы вы научили его, как преодолеть связь между нашими волшебными палочками, – сказал Гарри.

Олливандер пришёл в ужас.

– Он мучил меня, поймите! Заклятие Круциатус! Я… я не мог не рассказать ему, о чём знал… вернее, догадывался…

– Я понимаю, – сказал Гарри. – Вы рассказали ему о перьях-близнецах? Посоветовали просто-напросто одолжить чужую волшебную палочку?

Олливандер медленно кивнул, потрясённый осведомленностью Гарри.

– Только это не сработало, – продолжал Гарри. – Моя палочка всё равно победила ту, одолженную. Вы можете объяснить, почему так вышло?

Олливандер покачал головой – так же медленно, как только что кивал.

– Я… никогда не слышал ни о чём подобном. В ту ночь ваша палочка совершила нечто беспрецедентное. Связь двух сердцевин – редчайшее явление, а уж почему ваша волшебная палочка переломила чужую, взятую на время, я просто не могу себе представить…

– Мы сейчас говорили о другой палочке – той, что переходит из рук в руки посредством убийства. Когда Сами-Знаете-Кто понял, что моя волшебная палочка ведёт себя странно, он опять пришёл к вам и спросил про ту самую, другую, правильно?

– Откуда вы знаете?

Гарри не ответил.

– Да, он спросил, – прошептал Олливандер. – Он требовал рассказать всё, что я знаю о волшебной палочке, которую именуют то Смертоносной, то Жезлом Судьбы или же Бузинной палочкой.

Гарри покосился на Гермиону. Она была потрясена до глубины души.

– Тёмный Лорд, – испуганным шёпотом продолжал Олливандер, – всегда был доволен палочкой, которую я для него сделал – тис и перо феникса, тринадцать с половиной дюймов, – пока не узнал о родстве двух сердцевин. Теперь он ищет себе другую палочку, более могущественную, считая это единственным способом победить вас.

– Очень скоро он узнает, что моя палочка безнадёжно сломана, – тихо сказал Гарри. – А может быть, уже знает.

– Нет! – вскрикнула Гермиона. – Откуда он может это узнать, Гарри?

– «Приори инкантатем», – ответил Гарри. – Твоя палочка, Гермиона, и палочка из терновника остались у Малфоев. Если они их как следует осмотрят и заставят воспроизвести свои последние заклинания, то поймут, что твоя палочка разбила мою, увидят, как ты пыталась её починить и у тебя ничего не получилось. Они поймут, что я потому и пользовался палочкой из терновника.

Гермиона, к которой только-только вернулся румянец после сегодняшних испытаний, опять побелела. Рон взглянул на Гарри с упрёком.

– Давайте пока не будем об этом…

Но Рона перебил мистер Олливандер:

– Тёмный Лорд не только из-за вас ищет Бузинную палочку, мистер Поттер. Он стремится завладеть ею, считая, что она сделает его поистине непобедимым.

– А это правда?

– Владелец Бузинной палочки должен постоянно опасаться нападения, – сказал мистер Олливандер. – Однако нельзя не признаться, идея о Тёмном Лорде, владеющем Бузинной палочкой, впечатляет.