Гарри Поттер и дары Смерти(«Translate Army»)
Шрифт:
А палочка? Старшая Палочка, где она может быть? Где ищет её Волдеморт? Гарри даже захотелось, чтобы шрам снова заныл и открыл ему планы Волдеморта, потому что впервые их помыслы были устремлены к одной и той же цели… Гермионе бы это совсем не понравилось… С другой стороны, она же не верила… Ксенофилий был прав, в каком-то смысле… ограниченная, упрямая, слишком узко мыслит… На самом деле её пугала сама мысль о Реликвиях Смерти, особенно о Воскрешающем Камне… Гарри снова поднёс Снитч к губам, целуя и чуть ли не глотая его, но холодный металл не поддавался…
Уже почти рассвело, когда он вспомнил о Луне, запертой в тесном
Знать бы, где раздобыть палочку получше…
В этот момент он всё бы отдал за Старшую Палочку, Заклинающую Смерть, совершенную, непобедимую…
На следующее утро они упаковали вещи и отправились в путь под потоками ливня. Дождь шёл и тогда, когда они добрались до побережья и разбили палатку, устраиваясь на ночлег. Всю следующую неделю они шагали по раскисшим от дождя полям и лугам. Унылые монотонные пейзажи нагоняли на Гарри тоску. К тому же он всё время думал о Реликвиях Смерти. Ощущение было такое, словно кто-то зажёг в его душе огонёк, которому нипочём были ни упрямое отрицание Гермионы, ни вечные сомнения Рона. И всё же, чем сильнее ему хотелось отыскать Реликвии, тем безрадостнее становились его мысли. Он злился на Рона и Гермиону: их безразличие действовало ему на нервы не меньше, чем проливной дождь, но несмотря ни на что, он был по-прежнему убеждён в собственной правоте. Вера Гарри в Реликвии превратилась почти в наваждение, отдаляя его от друзей, настаивавших на поисках хоркруксов.
— Наваждение? — яростно прошипела Гермиона однажды вечером, когда он имел глупость ляпнуть это вслух, подыскивая оправдание своему нежеланию искать оставшиеся хоркруксы. — Гарри, вовсе не мы здесь одержимы навязчивыми идеями! Мы всего лишь пытаемся исполнить последнюю волю Дамблдора!
Но он остался глух к её упрёкам. Дамблдор оставил Гермионе символ Реликвий в качестве указания, и он же — Гарри в этом не сомневался — спрятал Воскрешающий Камень внутри золотого Снитча. Ни один не сможет жить, покуда жив другой… хозяин Смерти… Ну как же они не понимают?
— «И последней побеждена будет сама смерть», — хладнокровно напомнил ей Гарри.
— А мне почему-то казалось, что победить нужно Сам-Знаешь-Кого, — парировала Гермиона. Гарри понял, что спорить с ней бесполезно.
Даже тайна серебряной лани, служившая его друзьям постоянной темой для разговоров, теперь казалась Гарри пустяком, едва ли заслуживающим его внимания. Единственное, что его ещё волновало, это разболевшийся снова шрам, но посвящать в это остальных он не собирался. Как только шрам начинал ныть, он уходил подальше от друзей, но ни разу так и не увидел ничего примечательного. Теперь видения изменились: они стали расплывчатыми и нечёткими. Гарри с трудом удалось разглядеть очертания чего-то, смутно напоминавшего череп, потом неясные очертания какой-то горы. Эти странные изменения озадачили Гарри, который успел уже привыкнуть к тому, что образы, «подсмотренные» им у Волдеморта, были весьма яркими и реалистичными. Он даже забеспокоился, что их ментальная связь, пугавшая и одновременно привлекавшая его (впрочем, в последнем он ни за что не признался бы Гермионе), оказалась каким-то образом нарушена. Гарри был уверен, что
Время шло. Несмотря на свои переживания, Гарри начал замечать, что Рон всё больше старается опекать их с Гермионой. Возможно, он пытался таким образом загладить свою вину за то, что бросил их. А возможно, вялость и апатия, охватившие Гарри, разбудили в его друге дремавшие до сих пор замашки лидера. Как бы то ни было, теперь именно Рон всячески тормошил и подбадривал друзей.
— Осталось три хоркрукса, — повторял он. — Нам нужен план, ну же, думайте! Где мы ещё не искали? Давайте вспомним ещё раз. Приют…
…Дрянналея, Хогвартс, дом Риддлов, магазин Борджин и Бёркс, Албания — Рон и Гермиона без конца перебирали все места, где когда-либо жил, работал или просто появлялся Волдеморт, а также места, где жили его жертвы. Гарри присоединялся к ним лишь изредка, уступая настойчивым увещеваниям Гермионы. Ему гораздо больше нравилось сидеть в одиночестве и раз за разом пытаться проникнуть в замыслы Волдеморта в надежде разузнать побольше о Старшей Палочке. Рон тем временем настаивал на том, чтобы они проверили даже те места, в которых сомневались. Гарри был уверен, что его друг просто не хочет терять надежду.
— Никогда не скажешь заранее, — приговаривал Рон. — Вот, скажем, Верхний Флэгли — это деревня, где живут волшебники. Может, он планировал однажды в ней поселиться? Давайте наведаемся туда, посмотрим, что к чему.
Иногда во время этих частых вылазок в волшебные поселения они сталкивались с Егерями.
— По-моему, они ничем не лучше Упивающихся Смертью, — говорил Рон. — Те, которые меня схватили, вообще-то были просто сборищем неудачников, но Билл рассказывал, что среди них попадаются настоящие мерзавцы. Даже в «Поттердозоре» говорили…
— Где говорили? — изумился Гарри.
— В «Поттердозоре», я что, разве не рассказывал? Ну, это та радиопрограмма, которую я всё пытаюсь поймать, они одни говорят правду о том, что происходит вокруг! Остальные теперь всё повторяют за Сами-Знаете-Кем, только «Поттердозору» можно верить. Хотел бы я, чтобы вы тоже его услышали, только настроить приёмник никак не получается…
Рон каждый вечер теперь проводил возле радиоприёмника, постукивая то так то эдак волшебной палочкой по корпусу и пытаясь отыскать нужную частоту. Время от времени приёмник выдавал отрывочные советы по лечению драконьей ветрянки, а однажды Рону удалось поймать несколько куплетов «Котла, полного моей кипящей любви». Не прекращая своих постукиваний, Рон бубнил себе под нос всякую ерунду, надеясь подобрать правильный пароль.
— Они там все из Ордена, — объяснял он друзьям. — Билл здорово наловчился угадывать их по голосам. Ну, и я тоже когда-нибудь научусь…
Но удача улыбнулась Рону только в марте. Гарри сидел возле входа в палатку — была его очередь нести ночную вахту — и бездумно смотрел на побеги гадючьего лука, уже проклюнувшиеся из мёрзлой земли, когда услышал радостный вопль Рона:
— Нашёл! Нашёл! Пароль — «Альбус»! Гарри, двигай сюда!
Это событие на какое-то время заставило Гарри забыть о Реликвиях Смерти. Он поспешил вернуться в палатку. Рон и Гермиона уже расположились на полу рядом с маленьким радиоприёмником. Гермиона, которая от нечего делать полировала меч Гриффиндора, изумлённо смотрела на миниатюрный аппарат, из которого звучал до боли знакомый голос: