Гарри Поттер и Наследники Слизерина

Fidelia

— Рон! Я серьёзно! Помнишь, ты сказал, что память корректируют в психушке тем, кого мучают ужасные воспоминания?

— Помню. Но к чему ты клонишь?

— А вдруг Мелиссе основные воспоминания поменяли в лечебнице, а Снеггу поручили слегка подчистить остатки? Поэтому он и копается в её детстве, убирая всё опасное для её душевного здоровья.

От предположения Гарри у Рона отвалилась челюсть. У него чуть овсяная каша изо рта не выпала, потому что он забыл её проглотить.

— Гарри! Ты в своём уме? Кто бы принял душевно больную девушку на работу преподавательницей в Хогвартс? А если бы она на нас бросаться стала?

—

Но ты же сам говорил, что такие пациенты полностью вылечиваются…

— Мало ли чего я говорил! Я же не специалист по психам! Да с чего ты вообще взял, что Мелисса малость… э–э-э… не в себе?

— Она как-то говорила мне, что её родные погибли от руки Волана-де–Мо… ну хорошо, хорошо, Того–Кого–Нельзя–Называть, – поправился Гарри, увидев гримасу на лице Рона, – когда ей было пятнадцать лет. И как раз последние пятнадцать лет ей полностью сменили! А что, если все эти годы она была в больнице? Ей стирали воспоминания о смерти её родных. Ведь они могли погибнуть на её глазах. Представляешь, какой шок она пережила? А Снегг убирает последние воспоминания о Сам–Знаешь–Ком, вернее – Томе Рэддле.

— Гарри? Ты в своём уме? Может, это тебе самое место в больнице Святого Мунго? Да кто б её допустил на работу в школу? Кто бы доверил ей учеников? Снегг её называет лучшей преподавательницей по всем предметам сразу на каждом углу… Да он бы первым развонялся, что его вожделенную должность отдали какой-то ненормальной, вчера вышедшей из психушки! Дамблдор не рискнул бы брать её.

— Но ведь взял же он оборотня–Люпина! А тот, между прочим, был реально опасен, если уж быть до конца объективным! И, тем не менее, он был лучшим учителем Защиты, не считая Мисс Найтингейл, конечно. Она очень хороший преподаватель и человек, но, согласись, в ней есть что-то странное, – упрямо стоял на своём Гарри.

— Все мы с чудинкой. Вот я, например, люблю на бутерброд с ветчиной намазать сгущёнки! – сказал Рон и не преминул это продемонстрировать.

— Фу, какая гадость! – воскликнула Гермиона, присевшая в эту минуту рядом с Роном. – О чём разговор?

— О всяких странностях, – отозвался Гарри мрачно.

— А–а-а! – включилась Гермиона. – Лично я всегда стучусь, прежде чем открыть дверцу холодильника, пью кефир через трубочку и мою голову исключительно в туалетах МакДональдса! – весело рассмеялась она, а вместе с ней и Гарри.

— Дверцу холо… чего? – не понял Рон. – Какого МакДоранса?

— Дверцу холодильника! Это такое маггловское приспособление для хранения еды, чтобы она не портилась, у них ведь нет заклинания Заморозки, – пояснила Гермиона. – А МакДональдс – это такая забегаловка, вроде… э–э-э… Трёх Мётел! – нашлась она.

— Понятно, – отозвался Рон, хотя ровным счётом ничего не понял. Чего с него, урождённого волшебника, было взять?

По дороге на Травологию Гарри и Рон рассказали Гермионе о том, что произошло про–шлой ночью. У той вытянулось лицо:

— Почему когда происходит что-то интересное меня никогда нет рядом? В следующий раз, когда соберётесь участвовать в каком-нибудь приключении, зовите меня.

— Что, пробираться посреди ночи в спальню для девочек? – недоверчиво спросил Рон, у которого был свой собственный кодекс чести и свои представления о том, что прилично, а что – нет.

— А хотя бы и так! – храбро отозвалась Гермиона. – Ведь был же ты в туалете Плаксы Миртл.

— Так

он же не работал! Там сто лет ни одной девочки не было, кроме тебя и самой Миртл, но она не в счёт, она – привидение. К тому же я не хотел туда заходить, это вы меня заставили! – оправдывался Рон, пока Гарри и Гермиона посмеивались про себя над его щепетильностью.

— Ах, бедные Парвати и Лаванда! Они ещё не знают, что за участь им уготовил излишне принципиальный Рон! Придётся и их тоже сделать привидениями, чтобы ты смог беспрепятственно заходить в спальню для девочек–шестиурсниц! Не знаю, правда, сработает ли тогда сигнализация. Рон, как ты думаешь, запрет входа распространяется на девочек–привидений?

— Типун тебе на язык, Гарри! – всполошился Рон.

— Да шучу я, шучу… – их пикировка сошла на нет, так как в класс зашла профессор Стебль.

В этот раз они учились различать виды папоротников, которых оказалось аж четыре. Первый вид был простым папоротником, совершенно ни для чего волшебного не пригодным. Второй вид был папоротник мужской или щетинник. Он отгонял ночные кошмары, нейтрализовал нечистую силу, разрушал чары и приносил носящему его с собой счастье в игре. Третий вид был самым редким и таинственным – чёрный папоротник. Он цвёл в ночь накануне праздника Ивана Купала седьмого июля. Его надо было собирать в полночь во время цветения, а потом с его помощью отыскивать клады. Если подбросить его вверх, он будет носиться над тем местом, где спрятан клад. С помощью четвёртого вида – папоротника ужового, можно было поссорить друзей. У всех видов были немного разные стебли и листья, но Гарри и Рон в них окончательно запутались. С первого раза отличать чёрный папоротник от ужовника научились только Гермиона (кто бы сомневался!) и, к всеобщему удивлению, Невилл. Травология была его любимым предметом, а сам он – любимцем профессора Стебль.

Следующим предметом было Зельеварение. Спускаясь по главной лестнице, они увидели профессора Дамблдора, по–видимому только что вернувшегося. Ребята подошли к нему поздороваться.

— Гарри, Рон, Гермиона, как дела? – Вежливо поинтересовался директор.

— Нормально.

— Хорошо!

— Отлично! – послышался нестройный хор.

— Как вам наша новая преподавательница – Мисс Найтингейл?

— Если честно, то она наша любимая учительница, – ответил за всех Гарри.

— Что ж, рад за вас. Я ездил в Министерство, чтобы отвоевать её для школы. В связи со всеми этими скандалами и под давлением …э–э-э… некоторых членов попечительского совета её хотели отозвать с должности. Но я смог убедить их, что Мисс Найтингейл – это именно то, что нам нужно.

— Это Люциусу Малфою она как кость в горле, да? – спросил Гарри со злостью. – Она не носится с его сыночком и не пляшет под его дудку как некоторые… – он бросил красноречивый взгляд в сторону подземелий Снегга.

— Не будем переходить на личности, Гарри, но между нами говоря, всё это затеял действительно Люциус Малфой. Говорил, что она некомпетентна, неопытна и плохо относится к ученикам. Что вы, ученики, на это скажете?

— Она самый хороший и квалифицированный преподаватель Защиты, какой у нас только был, не считая профессора Люпина! Она учит нас защищать свою жизнь с помощью нужных заклинаний и рассказывает много интересного. Она нас понимает и с ней всегда можно поговорить о чём угодно! – вступился за Мелиссу Рон.