Гарри Поттер и Наследники Слизерина
Шрифт:
— Мама пикёт твои любимые пиласки с мёдом…
— Пирожки с мёдом? А, наверное – с патокой!
— Ну да! А папа в галазе, тё-то там делает с масыной, он хотет наутить тебя водить, Луди! Тойко это секлет, ты не говоли им, сто я тебе плобойталась!
— Ладно, Сорока, не умеешь ты хранить секреты, на то ты и сорока. И сколько тебе раз говорить, не называй меня Руди!
— Ну и сто, мне так нлавится! Это имя такое класивое…
— Ладно, Сорока, идём. – Изображение сильно дёрнулось – мальчик снял сестру с плеч, и они зашли в дом. Мимо проплыло изображение коридора, и вот появилась
— Передавай мне слова женщины тоже, – велел Снегг. Мелисса повиновалась:
— О, дорогой, ты уже дома! Мы так по тебе скучали!
— Мам, ну я же писал всё время…
— Письма это одно сынок, а ты сам – совсем другое! Сорока, иди поиграй, а мы с твоим братом поговорим пока о его школьных успехах.
— Ну мам, я зе пелвая его встлетила, знатит, я пелвая буду с ним иглать!
— Наиграться ещё успеешь. Иди тогда позови из гаража папу, скажи, что сын приехал.
— Халасо, но тогда я есё возьму волсебную палотьку у Луди из темодана поиглать.
— Бери, но, смотри, аккуратно, не сломай!
— Я остолозненько… – и девочка убежала. Замелькали комнаты, потом появился задний двор и гараж. – Папа, папа, иди сколей на кухню, Луди плиехал! – и малышка побежала к большущему дубу, растущему во дворе.
Тут Мелисса нахмурилась и замолчала, по жидкому зеркалу пошла рябь и изображение пропало.
— Ну, что ж, это вполне безобидно, можно и так оставить, – сказал сам себе Снегг. – Хм. Что бы ещё проверить? – Он сверился с какими-то записями в своём блокноте явно маггловского происхождения.
— Мелисса, вам три года. Весна, уже тепло, вы одна гуляете около дома. Что вы видите? Может, вы с кем-то разговариваете?
В жидком зеркале вновь возникло изображение. На пригорке стоял дом, уже другой, поменьше и с жёлтой черепицей. Изображение запрыгало, и стало видно золотистый маленький мячик с приклеенными к нему прозрачными крылышками, трепетавшими на ветру. Мячик прыгал вниз по дорожке, а девочка, очевидно, бежала за ним.
Да это же детский игрушечный снитч! – догадался Гарри, внимательно вглядываясь в зеркало.
Бегущая девочка чуть не врезалась на полном ходу в подростка, возникшего буквально из ниоткуда. Он поймал мячик и протянул его малышке, улыбаясь. Подросток был очень симпатичный – темноволосый, черноглазый, с умным тонким лицом. В нём было что-то смутно знакомое, Гарри напряжённо думал, но нужное воспоминание упорно ускользало от него. Мальчик что-то сказал, и Снегг, сильно заинтересовавшись, велел Мелиссе говорить за него. Она начала, чуть басом:
— Привет! Это твой мячик?
— Да, это мой снитч. – Мелисса говорила уже чисто, не коверкая слова. – Руди ловит на–стоящий в Хогвартсе, он капитан команды по квиддичу, а я – пока этот. Я тоже обязательно буду ловцом, как мой брат.
— Наверное, ты очень любишь своего брата, если хочешь быть похожа на него!
— Да, я люблю его больше всех на свете. Он самый лучший! – Мелисса была бесхитростным и слишком уж дружелюбным ребёнком, по мнению Гарри.
— Его
— Да, как оленя Санта Клауса. Это моя любимая игрушка. Чтобы он не обижался, что брата я люблю больше, я зову их одинаково.
— Понятно. А как тебя зовут, маленькая красавица?
— Сорока! Мне три года. Я уже умею летать на детской метле, – гордо заявила маленькая Мелисса. – А ещё я один раз взяла у Руди палочку и тако–о-ого натворила… – она захихикала.
— Расскажи мне пожалуйста, мне очень интересно.
— Не могу. Мама будет ругаться. Мне тогда здорово влетело, мы даже переехали в другой дом из-за меня. И вообще, – спохватилась девочка, – мне нельзя разговаривать с незнакомцами.
— Но мы же уже знакомы. Я знаю, что тебя зовут Сорока, а твоего брата – Рудольф.
— А как тебя зовут?
— Я – Том. Том Рэддл…
Гарри прошиб холодный пот. Это же Волан-де–Морт в юности! Волан-де–Морт с маленькой Мелиссой! Хотя, он тогда ещё не был Воланом-де–Мортом… Или уже был? И почему он выглядит таким юным? Ведь ему в то время уже должно было быть около пятидесяти. Он явно применил заклинание омоложения. Но с какой целью? Зачем он вообще познакомился с Мелиссой? Что ему понадобилось от ребёнка? Он незаметно вытягивал из неё сведения о её семье, о брате, об их жизни.
Подросток и девочка, тем временем, продолжали говорить:
— Какая красивая у тебя фамилия, не то, что у меня.
— А какая у тебя фамилия?
— Не скажу, это большой–большой секрет!
— А если я расскажу тебе какой-нибудь мой секрет, ты скажешь мне свою фамилию?
— Может быть!
— Видишь, какое красивое кольцо. – Том Рэддл достал что-то из кармана и протянул его девочке. Кольцо было в виде змеи, её тельце было украшено драгоценными камнями, глаза были изумрудными, ротик – рубиновым.
— А можно мне его померить?
— Можно. Вот вырастешь, выйдешь за меня замуж, и я подарю тебе это кольцо. А заодно и фамилию поменяешь, свою неинтересную на мою красивую.
— Здорово! – Мелисса рассмеялась.
При этих словах Снегг почему-то сильно побледнел. У него даже руки затряслись, когда он что-то быстро записывал в свой блокнот, бормоча Мерлин и Моргана! Надо срочно сообщить об этом Дамблдору… Эх ты, он же уехал! Как не вовремя!
Гарри ещё никогда не видел обычно сдержанного Снегга в таком взвинченном состоянии. Что-то из услышанного очень сильно его взволновало. Том Рэддл тем временем стал прощаться с Мелиссой:
— Ну, Сорока, мне пора. Скоро я ещё тебя навещу. Только никому обо мне не рассказывай, пусть это будет нашим секретом!
— Хорошо! Я люблю секреты! Пока. Я буду тебя ждать.
И Том Рэддл ушёл. Зеркало показало его удаляющуюся спину. Девочка же подобрала забытый снитч и побежала к дому.
Зеркало замигало и погасло.
— А вот это оставлять никак нельзя, – Снегг опустил палочку в чашу и помешал ей содержимое. – Так, готово. Ну что, Мелисса, следующий сеанс через две недели, – невесело сказал Снегг, устало нажимая пальцами на глаза. Он выглядел подавленным и растерянным. Под глазами залегли тени, кожа на лбу собралась в складки. Он словно постарел на несколько лет буквально на глазах.