Гарри Поттер и Орден Феникса (Анна Соколова)
Шрифт:
— На тебя посмотреть… Ты взгляни на это! — Рон тут же потащил Гермиону к доске объявлений.
Гермиона быстро пробежала глазами текст, и выражение ее лица стало каменным.
— Ей, наверное, ктото разболтал! — возмущенно воскликнул Рон.
— Нет, никто этого сделать не мог, — тихо ответила ему Гермиона.
— Ты такая наивная, — протянул Рон. — Думаешь, раз сама такая честная- благородная…
— Да нет, никто не мог сделать этого, потому что я наложила заклятие на тот пергамент, где мы расписывались, — хмуро пояснила Гермиона. — Поверь мне, если ктонибудь побежит докладывать Амбридж,
— А что с ним случитсято? — нетерпеливо потребовал ответа Рон.
— Ну, скажем так, — пояснила Гермиона, — по сравнению с этим прыщи Элоизы Миджон покажутся милыми веснушками. Пойдем, на завтрак пора, посмотрим, что остальные думают… интересно, в других Домах такое объявление тоже повесили?
Еще с порога Главного зала сразу стало ясно, что объявление Амбридж появилось не только в гриффиндорской башне. В Зале наблюдалось необычное оживление и повышенная активность — ученики сновали от стола к столу и бурно обсуждали прочитанное. Троица друзей только успела занять свои места за столом, как к ним тут же подсели Невилл, Дин, Фред, Джордж и Джинни.
— Ну, вы видели?
— Как думаете, она знает?
— Что делать будем?
И все смотрели на Гарри. Гарри оглянулся, чтобы убедиться, что вокруг нет никого из преподавателей.
— В любом случае будем делать то, что решили, — вполголоса ответил он.
— Я знал, что ты так скажешь, — просияв, Джордж хлопнул Гарри по плечу.
— А префекты с нами? — Фред с насмешкой взглянул на Рона и Гермиону.
— Разумеется, — холодно ответила Гермиона.
— Сюда идут Эрни и Ханна Аббот, — Рон оглянулся через плечо. — И еще эти типы из Равенкло со Смитом… вроде у всех с прыщами в норме.
Гермиона всполошилась:
— При чем тут прыщи? Этим идиотам сейчас нельзя сюда подходить, это сразу будет подозрительно выглядеть… Садитесь! — беззвучно просигналила она Эрни и Ханне и принялась отчаянно жестикулировать, призывая их вернуться за стол Хаффлпаффа: — Потом! Поговорим… об этом… потом!
— Сейчас объясню Майклу, — Джинни нетерпеливо развернулась на скамье, — вот дурень, в самом деле…
Она торопливо направилась к столу Равенкло. Гарри посмотрел ей вслед. Неподалеку сидела Чо, разговаривая со своей кудрявой подружкой, с которой приходила в «Кабанью Голову». Не испугает ли ее еще больше объявление Амбридж?
Но в полной мере последствия объявления ребята ощутили только когда уже вышли из Главного зала на урок Истории магии.
— Гарри! Рон!
К ним, с совершенно убитым видом, мчалась Анжелина.
— Все в порядке, — тихо сказал ей Гарри, едва она подошла поближе, чтобы его услышать. — Ничего не отменяется…
— Да ты понимаешь, что это касается и квиддича? — воскликнула Анжелина, — Нам придется идти к ней и выпрашивать это разрешение на возобновление деятельности квиддичной команды!
— Что? — оторопел Гарри.
— Ничего себе… — потрясенно открыл рот Рон.
— Вы объявление читали, там и про команды написано! Послушай, Гарри… последний раз повторяю… пожалуйста, пожалуйста,
— Ладно, ладно, — согласился Гарри, видя, что Анжелина уже на грани истерики. — Не переживай, я буду вести себя хорошо…
— Держу пари, что Амбридж будет на Истории магии, — мрачно заметил Рон, когда они подходили к кабинету. — Биннса она еще не инспектировала… на что угодно спорю, она туда заявится…
Но Рон ошибся: когда они зашли в кабинет, то единственным преподавателем там был профессор Биннс, как обычно витавший в дюйме или чуть выше над стулом, намереваясь продолжать свое занудное бубнение о войнах гигантов. Сегодня Гарри даже не пытался его слушать, он машинально чертил закорючки на пергаменте и игнорировал беспрестанные гневные взгляды Гермионы и ее тычки в бок, до тех пор, пока один, крайне чувствительный тычок, его не возмутил.
— Ну что?
Гермиона показала ему на окно. Гарри оглянулся. Снаружи на узком подоконнике с привязанным к лапе письмом сидела Хедвига и высматривала его через мутное стекло. Гарри удивился — ведь они только что с завтрака, с какой стати Хедвига не принесла письмо как обычно? На Хедвигу уже стали показывать пальцами его одноклассники.
Он услышал, как Лаванда шепнула Парвати:
— О, как мне всегда нравилась эта сова, она такая красивая.
Гарри взглянул на профессора Биннса — тот продолжал начитывать лекцию, явно не замечая, что интерес аудитории к нему стал еще меньше, чем обычно. Тихо соскользнув со стула, Гарри присел, быстро пробрался за партами к окну, отодвинул щеколду и очень медленно приоткрыл раму.
Он ждал, что Хедвига протянет ему лапу, чтобы можно было снять письмо, а потом улетит в совятню, но как только окно открылось достаточно широко, Хедвига вдруг с печальным уханьем впрыгнула внутрь. Гарри обеспокоенно взглянул на профессора Биннса, закрыл окно, опять пригнулся и, с Хедвигой на плече, быстро прокрался обратно на свое место. Сел, пересадил Хедвигу себе на колени и попробовал снять привязанное к ее лапе письмо.
Но как только начал снимать, понял, что перья у Хедвиги как-то необычно взъерошены: некоторые завернулись не в ту сторону, а одно из крыльев — согнуто под странным углом.
— Она ранена! — зашептал Гарри и низко наклонился к Хедвиге.
Гермиона и Рон тоже пригнулись — Гермиона даже отложила перо.
— Смотри… вон… у нее… чтото… с крылом… не в порядке…
Когда Гарри попробовал тронуть крыло, Хедвига вздрогнула, подпрыгнула, перья у нее встали торчком, и она с укоризной взглянула на Гарри.
— Профессор Биннс, — громко воскликнул Гарри, и тут же весь класс повернулся к нему. — Я себя плохо чувствую.
Профессор Биннс поднял глаза от своих записей и сразу, по обыкновению, впал в изумление о того, что перед ним полная учеников классная комната.
— Плохо чувствуете? — растерянно переспросил он.
— Совсем плохо, — решительно повторил Гарри и встал, пряча Хедвигу за спиной. — По-моему, мне нужно в больничное крыло.
— Да, — согласился профессор Биннс, очевидно напрочь сбитый с толку, — да… да, в больничное крыло… хорошо, ступайте, Перкинс…