Гарри Поттер и Орден Феникса (Анна Соколова)
Шрифт:
— О, да, такой крошка! — истерично попыталась съязвить Гермиона. — Просто лилипут!
— Его там все шпыняли… ну не мог я оставить его…
— И мадам Максим тоже хотела привести его сюда? — осведомился Гарри.
— Она… ну, в общем, она видела, что мне это страсть, как важно, — Хагрид нервно сжимал и разжимал огромные кулаки. — Ну… ну, сказать по правде, потом устала она от него маленько… вот мы на обратном пути и разделились… обещалась никому не говорить…
— Как же тебе удалось его протащить, чтобы никто не заметил? — удивился Гарри.
— Эх, дык, потому-то мы столько и топали, — пояснил Хагрид. —
— Ох, Хагрид, ну что же ты его не отпустил-то! — Гермиона плюхнулась на вырванное с корнем дерево и уткнула лицо в ладони: — И что ты теперь собираешься делать с диким гигантом, которому здесь вообще не нравится!
— Скажешь тоже «диким»… это уж перебор, — Хагрид беспрерывно сжимал и разжимал кулаки. — Ну, может пару раз отвесил мне, когда был не в духе, но вообще-то он исправляется, ведет себя получше, угомонился слегка…
— А тогда зачем тут веревки? — поинтересовался Гарри.
Веревки он заметил только что: толстые, как молодые деревца, они тянулись от стволов самых могучих окружающих деревьев к тому пятачку, где спиной к ним, свернувшись, лежал Гроуп.
— Тебе приходится его связанным держать? — простонала Гермиона.
— Ну… да… — с озабоченным видом подтвердил Хагрид, — дело такое… я ж сказал… он силы своей совсем не понимает.
Теперь Гарри сообразил, отчего в этой части Леса было так подозрительно пусто.
— Так чего ты хочешь от нас с Гарри и Роном? — опасливо спросила Гермиона.
— Присматривать за ним, — пробурчал Хагрид, — когда меня не будет.
Гарри и Гермиона с тоской переглянулись. Гарри было неловко, что он уже дал Хагриду обещание сделать то, о чем он попросит.
— А… а как именно присматривать? — уточнила Гермиона.
— Да нет, кормить или еще чего — не надо! — оживился Хагрид. — Он сам себе еду добудет, без проблем. Птицы, там, олени всякие… нет, ему нужна компания. Мне б только знать, что об нем заботятся, хочут помочь ему чуток… учат его, значит.
Гарри ничего не ответил, но обернулся взглянуть на спящую на земле перед ними громадину. В отличие от Хагрида, который выглядел как просто очень-очень высокий человек, пропорции Гроупа были какими-то искаженными. То, что Гарри сначала принял за огромный, покрытый мхом валун на склоне холма, оказалось головой Гроупа. По отношению к телу она была гораздо больше, чем обычно бывает у человека, практически шарообразная, и сплошь покрыта густыми курчавыми волосами цвета папоротников. Сверху торчал край большого, мясистого уха, а сама голова была посажена в плечи так глубоко, как у дяди Вернона, словно шеи не было вовсе, или она была совсем короткой. Из-под подобия грязной бурой рубахи, грубо сшитой из шкур животных, виднелась необъятных размеров спина, и когда Гроуп во сне вдыхал, казалось, что рубаха трещит по всем своим кривым швам. Поджатых ног было не разглядеть, виднелись только огромные, грязные босые ступни, размером с санки, одна поверх другой.
— Значит, ты хочешь, чтобы мы его учили, — упавшим голосом повторил Гарри.
Теперь понятно, что означало предупреждение Флоренцо. «Его усилия тщетны. Лучше ему будет отступиться». Естественно, прочие обитатели Леса не могли не слышать тщетные
— Ну да… так, покалякать с ним маленько, — с надеждой поддакнул Хагрид, — потому как, ежели он с людьми сможет говорить, до него дойдет, что мы его любим и хочем, чтоб он остался.
Гарри взглянул на Гермиону, та между пальцев прижатых к лицу ладоней смотрела на него.
— Жалеешь, что Норберта не вернуть, да? — спросил он у нее, Гермиона в ответ нервно хихикнула.
— Ну чего, согласные вы? — Хагрид, похоже, не уловил смысла последних слов Гарри.
— Ну, мы… — начал Гарри, которого связывало данное обещание, — мы попробуем, Хагрид.
— Я завсегда знал, Гарри, что ты — настоящий друг, — Хагрид слезливо просиял и вновь прижал к лицу носовой платок. — Вы только не заморачивайтесь, не надо… я ж понимаю, у вас экзамены… хоть разок на недельке к нему заглядывайте, с плащом-невидимкой, поболтать маленько. Ну, я тогда будну его… познакомитесь…
— Как… нет! — подскочила Гермиона. — Хагрид, не надо, не буди его, правда, мы переживем…
Но Хагрид уже перешагнул огромный поваленный ствол и подошел к Гроупу. Не доходя футов десять, он подобрал длинный отломанный сук, через плечо ободряюще улыбнулся Гарри и Гермионе, а потом с размаху ткнул суком Гроупа в спину.
Гигант взревел, и по притихшему Лесу прокатилось гулкое эхо, птицы на верхушках деревьев защебетали, взмыли вверх и разлетелись врассыпную. А перед Гарри и Гермионой тем временем вздымалась громадина Гроупа, и когда он оперся рукой, вставая на колени, под ногами у них ходуном заходила земля. Чтобы разглядеть — кто и зачем побеспокоил его, гигант завертел головой.
— Все путем, Гроупушка? — с напускной приветливостью крикнул Хагрид, отступая назад и держа длинный сук наготове в направлении Гроупа. — Выспался?
Гарри и Гермиона попятились как можно дальше, не сводя глаз с гиганта. Гроуп стоял на коленях между двумя деревьями, которые еще не успел выкорчевать. На фоне неба его здоровенная физиономия маячила в полутьме как серая полная луна. Впечатление было такое, будто в огромном каменном шаре высекли черты лица: нос — короткий и бесформенный, рот — косой и полный кривых желтых зубов, каждый размером с полкирпича, глаза — по меркам гигантов небольшие, мутные, зеленовато-карие и со сна затекшие. Гроуп поднес к лицу грязные кулаки, костяшками пальцев, каждая размером не меньше шара для крикета, [249] крепко потер глаза и вдруг с удивительным проворством вскочил на ноги.
249
Размер шара для крикета — 23 см в окружности
— Мамочки! — услышал Гарри сбоку взвизг Гермионы.
Деревья, к которым были привязаны концы веревок от запястий и лодыжек Гроупа, зловеще заскрипели. Как Хагрид и говорил, в Гроупе было не меньше шестнадцати футов роста. Поведя вокруг мутным взглядом, гигант протянул ладонь величиной с пляжный зонт к верхушке сосны, схватил оттуда птичье гнездо, перевернул его и с явным неудовольствием от того, что в нем не оказалось птиц, заревел. Яйца полетели вниз, как гранаты, Хагрид, защищаясь, прикрыл руками голову.