Гарри Поттер и Орден Феникса (Гарри Поттер - 5) (Часть 1, неофициальный перевод)
Шрифт:
У нее был высокий, немого девичий голос, и опять Гарри почувствовал мощный прилив ненависти, который он сам не мог объяснить; единственное, что он знал, это то, что ненавидел ее - начиная с идиотского голоса, заканчивая розовым жакетом. Он опять закашлялась ("кхе, кхе") и продолжила:
– Должна отметить, что очень приятно вернуться в Хогвартс! улыбнувшись, она показала свои острые зубы, - и увидеть столько маленьких счастливых лиц, смотрящих на меня!
Гарри посмотрел вокруг. Ни одно лицо не выглядело счастливым. Напротив, все они были ошеломлены, впервые к ним обращались, как к пятилетним
– Я очень хочу познакомиться с вами, и я уверена, что мы станем хорошими друзьями!
Студенты переглянулись, некоторые из них скрывали усмешки.
– Я буду ее другом, если мне не надо будет одалживать этот жакет, прошептала Парвати Лаванде, и обе они захихикали.
Профессор Умбридж закашлялась опять ("кхе, кхе"), но когда она продолжила, некоторое придыхание исчезло из ее голоса. Теперь ее голос звучал более учено, а слова были скучными, словно вызубренными наизусть.
– Министерство Магии всегда считало, что обучение юных волшебниц и волшебников очень важно. Редкие таланты, с которыми вы родились, могут не развиться, если они не будут взлелеяны и отточены заботливым обучением. Древние уникальные навыки наших предков должны быть переданы следующим поколениям, если мы не хотим потерять их навсегда. Сокровища волшебного познания, накапливаемые нашими дедами, должны охраняться, пополняться и оттачиваться теми, кто был призван к благородной профессии учителя.
Тут Профессор Умбридж сделала паузу и поклонилась столу учителей, хотя никто не поклонился в ей в ответ. Темные брови профессора МакГоннагал делали ее похожей на ястреба и Гарри отчетливо видел, как она переглянулась с Профессором Спраут, когда Умбридж издала еще одни "кхе, кхе" и продолжила свою речь.
– Каждый директор и директриса Хогвартса вводили что-то новое в управление этой древней школой и это правильно, потому что без прогресса будет застой и распад.
Но, опять же, прогресс во имя пользы прогресса должен иметь препятствия, для наших проверенных и испытанных традиций часто не требуя никакой несерьезности.
Баланс между старым и новым, постоянным и меняющимся, между традицией и мотивацией...
Внимание Гарри начало снижаться, мозг не улавливал суть монолога. Абсолютная тишина, которая всегда присутствовала при речах Дамблдора, уже не была таковой, студенты начали перешептываться и хихикать. За столом Равенкло Чо Чанг оживленно болтала со своими друзьями. Недалеко от Чо, Луна Лавгуд опять достала "Придиру". В то же время, за столом Хаффлпафа Эрни Макмилиан был одним из немногих, кто уставился на Профессора Умбридж, но он выглядел незаинтересованным, и Гарри был уверен, что он только притворялся, что слушает, дабы соответствовать своему новому значку старосты на груди.
Профессор Умбридж явно не заметила неуважение слушателей. У Гарри подумал, что даже если бомба взорвалась бы под ее носом, она бы все равно продолжала свою речь. Хотя учителя слушали очень внимательно, и Гермиона вслушивалась в каждое слово, которое говорила Умбридж, но, судя по выражению ее лица, не все приходились ей по душе.
– ... потому что некоторые изменения принесут только добро, в то время как другие будут признаны ошибочными. Тем временем, некоторые привычки будут сохранены, а другие, вышедшие из моды, устаревшие,
Она села. Дамблдор зааплодировал. Учителя подхватили его, хотя Гарри заметил, что некоторые из них хлопнули всего 2 или 3 раза. Несколько студентов тоже в этом поучаствовали, но большинство из них не было готово аплодировать к концу речи, поскольку были заняты личными делами.
Дамблдор встал опять.
– Большое спасибо, Профессор Умбридж, это было ярко, - он поклонился ей.
– И так, как я уже говорил, пробы в команды Квиддича состоятся...
– Да, это точно было ярко, - прошептала Гермиона.
– Уж не хочешь ли сказать, что тебе понравилось?
– Рон повернул голову к Гермионе.
– Это была самая скучная речь, которую я когда-либо слышал, а я рос с Перси.
– Я сказала яркая, а не приятная, - ответила Гермиона.
– Она очень много объяснила.
– Ты шутишь?
– удивился Гарри.
– Она трещала, будто лопала вафлю.
– В вафле было очень много спрятано, - помрачнела Гермиона.
– Правда?
– безучастно спросил Рон.
– Как вам нравиться "прогресс для пользы прогресса должен иметь препятствия"? А "удаление того, что мы находим, должно быть запрещено"?
– Ну, и что это значит?
– нетерпеливо сказал Рон.
– Я скажу тебе, что это значит, - проворчала Гермиона.
– Это значит, что Министерство взялось за Хогвартс.
Вокруг них раздался грохот и скрип. Определенно Дамблдор только что распустил всех, так как все уже были готовы, оставить зал. Гермиона взволнованно подскочила:
– Рон, мы же должны показать первокурсникам куда идти!
– Ах, да, - вспомнил Рон.
– Эй вы, карлики!
– Рон!
– Ну, они ж и в правду маленькие.
– Я знаю, но ты не должен обзывать их карликами! Первокурсники! скомандовала Гермиона.
– Следуйте за мной!
Новички робко прошли в проходе между столами Гриффиндор и Хаффлпаф, каждый их них очень сильно старался не быть первым. Они действительно были очень маленькими; Гарри был уверен, что он не так выглядел, когда приехал сюда. Он улыбнулся им. Блондин, стоявший рядом с Эуаном Аберкромби, оцепенел и начал подталкивать того и шептать что-то ему в ухо. Эуан Аберкромби тоже выглядел напуганным и так посмотрел на Гарри, что его улыбка мигом сползла с лица.
– Увидимся, - сказал он Рону и Гермиону и прошелся по Большому Залу один, делая все возможное, чтобы игнорировать шепот вокруг него. Он смотрел прямо перед собой, когда проходил сквозь толпу в холле, потом поспешил по мраморной лестнице и скоро оторвался от всех остальных.
– Этого и надо было ожидать, - со злостью думал он, пока шел по пустым коридорам сверху. Конечно, все уставились на него; два месяца назад он вылез из лабиринта, сжимая тело мертвого студента и говоря, что Лорд Вольдеморт вернулся. Он не мог объясниться тогда перед тем, как все поехали домой - даже если бы он хотел рассказать всей школе, что случилось тогда на кладбище.