Гарри Поттер и Принц-полукровка ( перевод Народный)
Шрифт:
— Вы ошибаетесь, — возразил Волдеморт.
— Значит, если бы я сегодня вечером отправился в «Свиную башку», то не застал бы там Нотта, Розиера, Мулсибера и Долохова, ожидающих твоего возвращения? И правда, преданные друзья: отправиться так далеко в снежную ночь просто, чтобы пожелать тебе удачи в попытке добиться должности учителя.
Несомненно, подробные сведения Дамблдора о тех, кто путешествовал с ним, были Волдеморту ещё неприятнее; однако он почти сразу совладал с собой.
— Вы как всегда всеведущи, Дамблдор.
— Да нет. Просто дружен с тамошним
Директор поставил свой пустой бокал и выпрямился в кресле, соединив пальцы в свойственном ему жесте.
— Давай поговорим открыто. Почему ты явился сюда сегодня вечером, окружённый приверженцами? Просить работу, которая, как мы оба знаем, тебе не нужна?
Гость изобразил холодное удивление:
— Работу, которая мне не нужна? Наоборот, Дамблдор, я хочу её очень сильно.
— Да, ты хочешь вернуться в Хогвартс, но преподавать ты желаешь не больше чем в восемнадцать. Что же тебе нужно? Почему бы, в виде исключения, не попытаться потребовать открыто?
Волдеморт презрительно усмехнулся.
— Если вы не хотите взять меня на работу…
— Конечно, не хочу, — согласился директор. — Я и секунды не сомневался, что ты не ожидал от меня иного. И, тем не менее, пришёл сюда и спросил. У тебя должна быть цель.
Волдеморт поднялся. Сейчас, с искажённым от гнева лицом, он меньше чем когда-либо походил на Тома Ребуса.
— Это ваше последнее слово?
— Да, — ответил Дамблдор, тоже вставая.
— В таком случае нам нечего больше сказать друг другу.
— Увы, нечего, — глубокая печаль отразилась на лице директора. — Много времени прошло с тех пор, когда я мог напугать тебя видом горящего шкафа и заставить расплатиться за проступки. Жаль, больше не могу, Том… Жаль, не смогу…
В следующий миг Гарри едва не выкрикнул бессмысленное предостережение: он видел, как рука Волдеморта дёрнулась к карману и к палочке… но момент прошёл, посетитель развернулся, дверь захлопнулась, и он исчез.
Гарри снова почувствовал руку Дамблдора на своей, и мгновение спустя они вместе стояли почти на том же самом месте. Только отсутствовали снежные заносы на оконном карнизе, а рука директора снова была почерневшей и безжизненной.
— Зачем? — сразу же спросил Гарри, глядя в лицо Дамблдора. — Зачем он возвращался? Вы же выяснили?
— У меня есть предположения, — прозвучало в ответ, — но не более того.
— Что за предположения, сэр?
— Я расскажу тебе, Гарри, когда у нас будет то воспоминание профессора Хорохорна, — ответил Дамблдор. — Когда ты завладеешь этим последним кусочком мозаики, я надеюсь, всё станет ясно… нам обоим.
Гарри сгорал от любопытства и, хотя директор уже прошёл к двери и открыл её, он не сразу двинулся с места.
— Сэр, он снова хотел преподавать Защиту от тёмных сил? Он не сказал…
— Да, он определённо хотел преподавать Защиту от тёмных сил, — подтвердил Дамблдор. — Последствия нашей короткой встречи доказывают это. Видишь ли, с тех пор как я отказал в должности лорду Волдеморту, ни один преподаватель по Защите от
Глава двадцать первая. Непостижимая Комната
Всю следующую неделю Гарри ломал голову, как убедить Хорохорна открыть схороненное воспоминание. К сожалению, блестящие идеи на ум приходить не спешили, и ему оставалось лишь корпеть над учебником по Алхимии в надежде обнаружить что-нибудь полезное. Нацарапанные Принцем на полях заметки не раз уже выручали юношу в затруднительных случаях, и обращаться к этим каракулям мало-помалу стало входить в привычку.
— Там ты ничего не найдёшь, — твёрдо заявила Эрмиона поздним вечером в воскресенье.
— Эрмиона, не начинай! — предупредил Гарри. — Да если бы не Принц, Рон не сидел бы здесь с нами.
— Сидел как миленький, если бы только ты слушал Снэйпа в первом классе, — отпарировала она.
Гарри пропустил её слова мимо ушей. Он только что нашёл заклинание Рассекатум, выведенное на полях над интригующей надписью «Для врагов», и руки чесались испробовать его, но в присутствии подруги об этом не стоило и думать. Поэтому пришлось всего лишь незаметно загнуть уголок страницы.
Друзья расположились перед камином в гостиной, где кроме них оставались только другие шестиклассники. Незадолго до того, возвращаясь с ужина, они наткнулись на весьма взволновавшее их объявление об экзамене по телепортации. Там говорилось, что все ученики, которым к двадцать первому апреля — дню проведения первого экзамена — уже исполнится семнадцать лет, имеют право записаться на дополнительные практические занятия, каковые будут проводиться в Хогсмиде под усиленным надзором.
Прочитав это объявление, Рон запаниковал: телепортация ему до сих пор не давалась, и он боялся, что провалит экзамен. Эрмиона, которая уже дважды сумела переместиться в пространстве, чувствовала себя немного увереннее. Гарри же семнадцать исполнялось только через четыре месяца, и сдавать экзамен он не мог, независимо от того, готов был к нему или нет.
— По крайней мере, ты всё-таки умеешь телепортироваться! — напряжённо произнёс Рон. — И у тебя не будет проблем аж до июля.
— Я телепортировался всего один раз, — напомнил ему приятель. Во время их последнего урока он, наконец, смог исчезнуть и рематериализоваться внутри обруча.
Посокрушавшись о телепортации и тем самым потратив впустую кучу времени, Рон теперь бился над завершением ужасно трудного реферата для Снэйпа, который его друзья уже закончили. Гарри, правда, не соглашался с преподавателем в том, как лучше всего защищаться от дементоров, а потому был абсолютно уверен, что получит за свою работу низкую оценку, но это его не волновало. Раздобыть воспоминание Хорохорна было гораздо важнее.
— Я говорю тебе, Гарри: твой дурацкий Принц тут не поможет, — ещё громче повторила Эрмиона. — Существует только один способ заставить кого-то сделать то, что ты хочешь — заклятие Империус, которое незаконно.