Гарри Поттер и Принц-полукровка ( перевод Народный)

Роулинг Джоан Кэтлин

— И всё-таки Снэйп прав, согласись? — сказал Рон после того, как минуту или две вглядывался в треснувшее зеркало. — Не знаю, стоит ли мне сдавать экзамен. Я точно не успею насобачиться в телепортации.

— Сходи на занятия в Хогсмид и посмотри, что они тебе дадут, — убедительно проговорил Гарри. — В любом случае, это будет гораздо интересней, чем пытаться попасть в дурацкий обруч. И потом, если ты всё ещё не… ну… окажешься не так хорошо подготовлен, как хотелось бы, то сможешь отложить экзамен и сдать его летом вместе со мной… Миртл, это мужской

туалет!

Из унитаза в кабинке позади них поднялось привидение девочки и теперь плыло в воздухе, пристально глядя сквозь круглые белые очки с толстыми стёклами.

— О, — обронила она угрюмо, — это вы двое.

— А кого ты здесь ждала? — не оборачиваясь, поинтересовался Рон у её отражения.

— Никого, — ответила Миртл, уныло ковыряя прыщик на подбородке. — Он обещал вернуться и навестить меня… Да и ты говорил, что будешь иногда заглядывать, — она укоризненно посмотрела на Гарри, — а я не видела тебя месяцами. Я научилась не ждать слишком многого от мальчиков.

— Я считал, ты живёшь в том заброшенном туалете для девочек? — поспешил сменить тему Гарри, который уже несколько лет был осторожен и обходил обиталище Миртл стороной.

— Живу, — мрачно отозвалась она, пожав плечами, — но это не значит, будто я не могу посещать и другие места. Как-то я приходила к тебе в ванную, помнишь?

— Очень живо, — кивнул Гарри.

— Мне кажется, я ему нравлюсь, — печально поведала она. — Может быть, если вы двое уйдёте, он вернётся. У нас много общего. Я уверена, он почувствовал это.

И она с надеждой уставилась на дверь.

— Когда ты утверждаешь, что у вас много общего, ты имеешь в виду — он тоже живёт в колене сливной трубы? — несколько развеселившись, поддел Рон.

— Нет! — голос Миртл, полный вызова, громким эхом разнёсся по туалету, отражаясь от старой облицовочной плитки. — Я имела в виду, он очень впечатлительный, люди тоже глумятся над ним, и он чувствует себя одиноким. Ему не с кем поговорить, и он не боится показывать свои чувства и плакать!

— Здесь был мальчик и плакал? — с любопытством осведомился Гарри. — Маленький мальчик?

— Это не твоё дело! — небольшие зарёванные глазки привидения остановились на Роне — тот ухмылялся. — Я поклялась никому не рассказывать, и я унесу его тайну в…

— …не в могилу, конечно же?! — фыркнул Рон. — Небось, в канализационную трубу?

Миртл зарыдала от гнева и нырнула обратно в унитаз, расплескав воду во все стороны. Насмешки над привидением, похоже, вернули Рону утраченное было присутствие духа.

— Ты прав, — обратился он к другу, закинув сумку на плечо, — схожу на практические занятия в Хогсмид, а там посмотрим насчёт экзамена.

Наступили выходные. Рон, Эрмиона и другие шестиклассники, которым до предстоящих через две недели экзаменов исполнялось семнадцать лет, готовились идти в деревню. Конечно, Гарри завидовал им. Ему не хватало прогулок в Хогсмид, особенно в такой прекрасный весенний день, один из первых ясных за долгое время. Однако ничего не

поделаешь, и он решил использовать эти часы для нового штурма Пожелай-комнаты.

— Лучше бы ты пошёл прямо к Хорохорну, — заявила Эрмиона, когда в вестибюле он поделился с ней и Роном своими планами, — и попытался добыть у него нужное воспоминание.

— Да я пытался! — раздражённо возразил Гарри, и это было истинной правдой. Он задерживался после каждого урока Алхимии на прошедшей неделе, стараясь загнать Хорохорна в угол, но преподаватель всегда сразу же покидал подземелье, причём так быстро, что юноша не успевал поймать его. Дважды гриффиндорец подходил к его кабинету и стучал, но не получал никакого ответа, хотя во второй раз был совершенно уверен: кто-то за дверью быстро приглушил звуки старого граммофона. — Он не хочет говорить со мной, Эрмиона! Я не раз пытался застать его наедине, но он изо всех сил избегает меня!

— Но ты продолжишь попытки?

Короткая очередь учеников, гуськом продвигавшаяся мимо Филча, который, как обычно, ощупывал каждого своим Сенсором Скрытности, сделала несколько шагов вперед, и Гарри не ответил — на тот случай, если дворник их подслушает. Юноша пожелал друзьям удачи, затем развернулся и стал подниматься по мраморной лестнице, решив, несмотря на слова Эрмионы, посвятить час или два Пожелай-комнате.

Как только Гарри оказался вне поля зрения находящихся в вестибюле, он вытащил из сумки карту Мародёров и плащ-невидимку. Исчезнув под накинутым плащом, он развернул карту, пробормотал: «Я торжественно клянусь, что не собираюсь делать ничего хорошего» и принялся тщательно её изучать.

Было воскресное утро, поэтому почти все ученики находились в гостиных: гриффиндорцы в своей башне, ученики Рэйвенкло — в своей, слитеринцы — в подземелье, а хаффлпаффцы — на цокольном этаже недалеко от кухни. Несколько человек бродили по коридорам или сидели в библиотеке, кто-то гулял на улице, а на восьмом этаже одиноко стоял Грегори Гойл. Пожелай-комната действительно не значилась на карте, но Гарри не сомневался: если Гойл караулит снаружи, то комната открыта, знала карта о ней или нет. Поэтому он помчался вверх по лестнице, сбавив ход только тогда, когда добежал до угла коридора. Здесь он очень тихо подкрался к знакомой уже маленькой девочке всё с теми же тяжёлыми медными весами в руках — это ей Эрмиона так любезно помогла две недели назад. Оказавшись прямо позади неё, Гарри наклонился и прошептал: «Эй… а ты хорошенькая, правда?».

Гойл пронзительно завопил, подбросил весы в воздух и помчался прочь, исчезнув с глаз намного раньше, чем звук грохнувшихся весов прекратил эхом отдаваться по всему коридору… Смеясь, гриффиндорец обернулся и осмотрел пустую стену, за которой, как он был убеждён, застыв на месте, сейчас стоял Драко Малфой, уже оповещённый о незваном госте снаружи и не смевший выйти. Осознание сего факта придало Гарри весьма приятное чувство могущества, в то время как он пытался вспомнить, какие формулировки ещё не испытывал.