Гарри Поттер (сборник 7 книг) (ЛП)
Шрифт:
– Привет, Большой Дэ! Дадли оглянулся.
– А, - бросил он, - это ты…
– Давно ты Большим Дэ заделался?
– спросил Гарри.
– Заткнись, - огрызнулся Дадли и повернул голову обратно.
– Неплохое имечко, - заметил Гарри и, улыбаясь, пошел рядом с двоюродным братом.
– Но для меня ты всегда будешь масеньким Дадликом.
– Я сказал: ЗАТКНИСЬ!
– рявкнул Дадли, и его розовые, как ветчина, руки сжались в кулаки.
– Интересно, знают твои дружки, как мама тебя называет?
– Сгинь, понял?
– Ей ты
Дадли ничего не ответил. На то, чтобы не наброситься на Гарри, уходила, казалось, вся его выдержка.
– Ну, так кого же ты сегодня бил?
– спросил Гарри, уже не улыбаясь.
– Очередного десятилетнего? Два дня назад, я слыхал, ты расправился с Марком Эвансом.
– Он сам напрашивался, - проворчал Дадли.
– Да неужели?
– Он со мной нахальничал.
– Да? Может, он сказал, что ты похож на свинью, которую научили ходить на задних копытах? Если так, Дад, это не нахальство, а чистая правда.
На щеке у Дадли задергался мускул. Гарри чрезвычайно приятно было знать, что он доводит Дадли до белого каления. Ему казалось, он перекачивает в двоюродного брата свое уныние, свое бездействие, - другого способа от них избавиться у него не было.
Они повернули в узкий проулок, где Гарри в первый раз увидел Сириуса. Это был кратчайший переход с улицы Магнолий на Тисовую. Там было пусто и гораздо темней, чем на освещенных фонарями улицах. Стены гаражей по одну сторону и высокий забор по другую заглушали звук их шагов.
– Носишь с собой эту штуку и думаешь, что ты важная персона?
– спросил Дадли спустя несколько секунд.
– Какую штуку?
– Которую ты прячешь. Гарри опять заулыбался.
– А ты, оказывается, не такой остолоп, каким выглядишь. Я уж подумал, ты не умеешь одновременно идти и разговаривать.
Гарри выдернул волшебную палочку и увидел, как Дадли на нее косится.
– Тебе запрещено, - мигом сказал Дадли.
– Думаешь, я не знаю? Если что, тебя исключат из твоей уродской школы.
– Ты уверен, Большой Дэ, что там не изменились правила?
– Не изменились, - сказал Дадли не совсем уверенным тоном.
Гарри мягко рассмеялся.
– А без этой штуки слабо тебе на меня, да?
– прорычал Дадли.
– Кто бы спрашивал. Тебе-то всего-навсего нужны четверо дружков рядом, чтобы сунуться к десятилетнему. Каким там боксерским титулом ты хвалишься? Сколько было твоему противнику? Семь? Восемь?
– Шестнадцать, к твоему сведению!
– рявкнул Дадли.
– Его двадцать минут потом приводили в чувство, а весил он раза в два больше, чем ты. Попляшешь у меня, когда я расскажу папе, что ты вынимал эту штуку…
– Значит, сразу к папочке, да? Его масенький чемпиончик по боксу страшно испугался палочки нехорошего Гарри.
– А ночью ты что-то не такой храбрый, - с издевкой проговорил Дадли.
– А сейчас что, не ночь, Дадлик? Ночь, к твоему сведению, это такое время суток, когда
– А я говорю про то время суток, когда ты спишь!
Дадли остановился. Гарри тоже. Он уставился на двоюродного брата. Как ни плохо он видел широкое лицо Дадли, в нем читалось странное торжество.
– Как это понимать: не такой храбрый, когда сплю?
– спросил Гарри, совершенно сбитый с толку.
– Чего я в это время могу бояться? Подушек, что ли?
– Я кое-что слышал прошлой ночью, - негромко сказал Дадли.
– Разговоры во сне. Стоны.
– Как это понимать?
– повторил Гарри, но в живот ему будто вдвинулось что-то холодное. Прошлой ночью он в очередной раз был на кладбище.
Дадли грубо хохотнул, точно подала голос собака. Потом запричитал тонким деланным голоском:
– «Не убивайте Седрика! Не убивайте Седрика!» Кто такой Седрик - твой бойфренд?
– Я… ты все врешь, - машинально сказал Гарри. Но во рту у него пересохло. Он знал, что Дадли не врет. Как бы он узнал про Седрика, если бы и в самом деле не услышал?
– «Папа! Папа! На помощь! Он хочет меня убить! Ой! Ой!»
– Заткнись, - тихо произнес Гарри.
– Заткнись, Дадли. Я тебя предупреждаю.
– «Папа, ко мне! Мама, на помощь! Он убил Седрика! Папа, на помощь! Он хочет…» Не направляй на меня эту штуку!
Дадли попятился и уперся в стену. Гарри стоял, нацелив волшебную палочку прямо ему в сердце. Гарри чувствовал, как в жилах у него стучат все четырнадцать лет ненависти к Дадли. Чего бы он только не дал за право нанести удар прямо сейчас, заколдовать его так, что он поползет домой в виде насекомого, немой, обросший щупальцами…
– Не смей об этом больше говорить!
– рявкнул Гарри.
– Понял меня?
– Направь в другую сторону!
– Я спрашиваю: понялменя?
– Направь в другую сторону!
– ПОНЯЛ МЕНЯ?
– УБЕРИ ЭТУ ШТУКУ…
Дадли странно, судорожно вздохнул, как будто его сунули в ледяную воду.
Что-то произошло с самой ночью. Темно-синее усеянное звездами небо вдруг стало совершенно черным. Весь огонь в нем пропал - не было ни звезд, ни луны, ни смутно светивших фонарей у обоих концов проулка. Не слышно было ни отдаленного шума машин, ни шелеста деревьев. Вместо ласкового летнего вечера - пробирающий насквозь холод. Их окружала кромешная тьма, непроницаемая и безмолвная, словно чья-то огромная рука набросила на весь проулок плотную ледяную ткань.
На долю секунды Гарри померещилось, будто он невольно использовал волшебную палочку, хоть и противился этому искушению изо всех сил. Но потом он опомнился: выключить звезды было, конечно, не в его власти. Он крутил головой во все стороны, стараясь хоть что-нибудь разглядеть, но мрак облегал глаза, как черная невесомая вуаль.
Раздался голос насмерть перепуганного Дадли:
– Ч-что ты д-делаешь? П-перестань!
– Да ничего я не делаю! Молчи и не шевелись!
– Я н-ничего не вижу! Я о-ослеп! Я…