Гарри Поттер (сборник 7 книг) (ЛП)
Шрифт:
– Рона видел?
– тихо спросила она. Гарри покачал головой.
– По-моему, он нас избегает, - сказала она.
– Как думаешь, где он?
В эту секунду позади послышался скрип - Полная Дама повернулась, и в портретном проеме появился Рон, бледный, волосы в снегу. Увидев друзей, он остановился как вкопанный. Гермиона вскочила.
– Где ты был?
– Гулял, - буркнул Рон. Он все еще был в спортивной форме.
– У тебя замерзший вид, - сказала Гермиона.
– Садись к камину!
Не глядя на Гарри, Рон подошел и сел в самое дальнее от него кресло.
– Извини, - промямлил Рон, глядя в пол.
– За что?
– спросил Гарри.
– Я думал, что могу играть в квиддич. Завтра с утра откажусь.
– Откажешься, - разозлился Гарри, - от команды останется три человека.
– И в ответ на недоуменный взгляд Рона объяснил: - Нас выгнали навсегда. Меня, Фреда и Джорджа.
– Что?
– задохнулся Рон.
Ему рассказала Гермиона. Гарри был не в силах повторять эту историю. После рассказа вид у Рона стал совсем несчастный.
– Я во всем виноват…
– Не ты заставил меня налететь на Малфоя, - сердито ответил Гарри.
– …если бы я не опозорился на квиддиче…
– При чем здесь это?
– Я из-за песни завелся…
– Любой бы завелся…
Гермиона встала, отошла к окну, подальше от спорщиков, и смотрела, как вьется снег за стеклом.
– Слушай, кончай!
– взорвался Гарри.
– И так тошно, а тут еще ты со своими угрызениями!
Рон умолк, мрачно уставясь на мокрый подол своей мантии. Немного погодя он сказал:
– Мне никогда еще не было так паршиво.
– Зато ты теперь не один, - со злостью отозвался Гарри.
– Кажется, могу вас немного утешить, - слегка дрожащим голосом сказала Гермиона.
– Чем, интересно?
– проворчал Гарри.
– А вот чем.
– Она отвернулась от черного окна с налипшими снежинками, и лицо ее осветилось улыбкой.
– Хагрид вернулся.
Глава 20. Рассказ Хагрида
Гарри побежал наверх, в спальню, чтобы взять из чемодана мантию-невидимку и Карту Мародеров; они с Роном обернулись так быстро, что, по крайней мере, пять минут еще ждали Гермиону из спальни девочек - она пришла в шарфе, перчатках и одной из эльфовских нескладных шапок.
– Там же холод!
– извиняющимся тоном сказала она, когда Рон нетерпеливо щелкнул языком.
Они выбрались через портретный проем, спешно накинули мантию-невидимку - Рон так вырос, что шел на полусогнутых, иначе высовывались бы их ноги, - и медленно, осторожно двинулись дальше. Спуститься надо было по многим лестницам, они то и дело останавливались и проверяли по карте, нет ли поблизости Филча и Миссис Норрис. Повезло: встретился только Почти Безголовый Ник - он парил под потолком, рассеянно напевая что-то, ужасно напоминавшее «Уизли - наш король». Они пересекли вестибюль и вышли на безмолвный заснеженный луг. Сердце у Гарри радостно забилось: впереди квадраты золотого света и дымок над трубой Хагрида. В волнении он прибавил шагу, Рон и Гермиона толкались позади него. По хрусткому снегу они добрались наконец до деревянной двери. Гарри трижды постучал кулаком, собака
– Хагрид, это мы!
– крикнул Гарри в замочную скважину.
– А то не знаю, - отозвался грубый голос.
Трое под мантией радостно повернулись друг к другу - по голосу было ясно, что Хагрид доволен.
– Порог переступить не успел… с дороги, Клык… уйди ты, сонная псина…
Отодвинулся засов, скрипнула дверь, и в щели показалась голова Хагрида. Гермиона вскрикнула.
– Тихо, Мерлин тебя научи!
– Хагрид ошалело поглядел поверх их голов.
– В мантии, что ли? Заходите живей!
– Извини, - шепнула Гермиона, когда они протиснулись мимо Хагрида в дом и стащили с себя мантию, чтобы он наконец увидел гостей.
– Я просто… Ой, Хагрид!
– Ерунда! Ерунда!
– Хагрид захлопнул дверь и заторопился опускать шторы.
Гермиона в ужасе провожала его глазами. Волосы у Хагрида свалялись от запекшейся крови, левый глаз заплыл и превратился в щелку, окруженную лиловыми и черными синяками. Лицо и руки в порезах, некоторые еще кровоточат. И двигался он скособочась. Наверное, из-за сломанных ребер, решил Гарри. Очевидно, он вернулся только что: на спинке стула висел плотный черный дорожный плащ, а к стене возле двери был прислонен большой рюкзак, в котором могли спрятаться несколько детей. Сам Хагрид, ростом с двух взрослых мужчин, прихромал к очагу и поставил на огонь медный чайник. Клык скакал вокруг них и норовил лизнуть в лицо.
– Что с тобой случилось?
– спросил Гарри.
– Говорят тебе: ничего.
– Хагрид выпрямился и радостно повернулся к ним, правда, при этом морщась.
– До чего же рад вас видеть. Летом хорошо жилось?
– Хагрид, на тебя напали!
– сказал Рон.
– Сколько раз говорить - ерунда!
– А если бы кто из нас пришел с фунтом фарша на месте лица, тоже сказал бы «ерунда»?
– не отставал Рон.
– Ты бы сходил к мадам Помфри, - сказала Гермиона.
– Раны нехорошие.
– Без докторов обойдемся, ясно?
– отрезал Хагрид.
Он подошел к громадному деревянному столу, стоявшему посреди хижины, и сдернул с него посудное полотенце. Под ним оказался кровавый с прозеленью бифштекс размером чуть больше автомобильной шины.
– Уж не кушать ли ты это собрался?
– спросил Рон, наклонившись к мясу.
– Выглядит ядовитым.
– А как еще ему выглядеть? Драконье мясо. Не для кушанья принесено.
Он схватил его, пришлепнул к левой стороне лица и закряхтел от удовольствия; по бороде потекла зеленоватая кровь.
– Уже полегчало. Жжет, а помогает.
– Так расскажешь нам, что случилось?
– спросил Гарри.
– Не могу, Гарри. Большой секрет. Рассказать - так не то что с работы уволят…
– Скажи, это тебя великаны отделали?
– тихо спросила Гермиона.
– Великаны?
– Хагрид поймал бифштекс, сползший почти до пояса, и снова пришлепнул к лицу.
– Кто тебе сказал «великаны»? Ты с кем говорила? Кто тебе наплел, где я… кто сказал, что я… а?
– Мы догадались, - извиняющимся тоном ответила Гермиона.