Гарри Поттер (сборник 7 книг) (ЛП)
Шрифт:
К его разочарованию, Дамблдора в прихожей не оказалось, а это значило, что придется еще раз вернуться в гостиную.
В гостиной никто не разговаривал. Дамблдор тихонько напевал себе под нос, чувствуя себя, по-видимому, вполне непринужденно, но в воздухе ощущалось напряжение, вязкое, словно остывший соус. Гарри сказал, не решаясь взглянуть на Дурслей:
– Профессор… я готов.
– Хорошо, - сказал Дамблдор.
– Только еще одно, напоследок.
– Он снова повернулся к Дурслям.
– Как вы, без сомнения, знаете, через год Гарри станет совершеннолетним…
– Нет, - возразила тетя Петунья, раскрыв
– Прошу прощения?
– вежливо удивился Дамблдор.
– Нет, не станет. Он на месяц младше Дадли, а Дадли только через два года исполнится восемнадцать.
– Ах вот как, - любезно сказал Дамблдор, - но у волшебников совершеннолетие наступает в семнадцать лет.
– Нелепость, - пробормотал дядя Вернон, но Дамблдор не обратил на него внимания.
– Как вы уже знаете, чародей по имени Волан-де-Морт вернулся в нашу страну. Волшебное сообщество находится в состоянии войны. Лорд Волан-де-Морт уже несколько раз пытался убить Гарри, и сейчас вашему племяннику грозит еще большая опасность, чем в тот день, пятнадцать лет назад, когда я оставил его на пороге вашего дома с письмом, в котором рассказывал об убийстве его родителей и выражал надежду, что вы позаботитесь о нем, как о своем родном ребенке.
Дамблдор помолчал, и хотя он не проявлял никаких внешних признаков гнева, а голос его оставался спокойным и ровным, Гарри почувствовал идущий от него холодок и заметил, что Дурсли на диване теснее прижались друг к другу.
– Вы не выполнили мою просьбу. Вы никогда не относились к Гарри как к сыну. От вас он не видел ничего, кроме пренебрежения, а часто и жестокости. Единственное, что радует - он, по крайней мере, был избавлен от того ужасного вреда, который вы нанесли несчастному мальчику, что сидит сейчас между вами.
Тетя Петунья и дядя Вернон инстинктивно оглянулись по сторонам, как будто рассчитывали увидеть еще какого-то мальчика, кроме Дадли, стиснутого между ними.
– Мы… причинили вред Дадлику? Да что вы тут… - свирепо начал дядя Вернон, но Дамблдор поднял палец, призывая к молчанию, и тут же наступила тишина, как будто дядя Вернон разом онемел.
– Магия, которую я призвал пятнадцать лет назад, дает Гарри могущественную защиту, пока он может назвать ваш дом своим домом. Хотя он был здесь глубоко несчастен, хотя ему здесь не были рады, хотя с ним плохо обращались - по крайней мере, пусть и с неохотой, но вы приютили его под своей крышей. Действие магии прекратится, как только Гарри исполнится семнадцать лет, другими словами, когда он станет взрослым. Я прошу вас только об одном: позвольте Гарри еще один раз вернуться сюда в будущем году. Тогда защита продлится до его семнадцатилетия.
Дурсли молчали. Дадли слегка хмурился, как будто пытался сообразить, какой такой вред был ему причинен. Дядя Вернон словно чем-то подавился, зато тетя Петунья раскраснелась и выглядела странно взволнованной.
– Ну что же, Гарри… Нам пора, - сказал наконец Дамблдор, вставая и расправляя длинный черный плащ.
– До новой встречи, - сказал он Дурслям, которые, судя по всему, отнюдь не стремились увидеться с ним вновь. Дамблдор надел шляпу и стремительно вышел из комнаты.
– Пока, - торопливо сказал Гарри своим родственникам и побежал за Дамблдором; тот ждал его, стоя рядом с чемоданом, на котором
– Нам сейчас будет недосуг возиться с поклажей, - сказал Дамблдор и снова достал из-под плаща волшебную палочку.
– Я отправлю твои вещи вперед, в «Нору». Но я хотел бы, чтобы ты взял с собой мантию-невидимку. Так, на всякий случай.
Гарри с некоторым трудом вытащил из чемодана мантию, стараясь, чтобы Дамблдор не заметил, какой чудовищный там беспорядок. Он затолкал мантию-невидимку во внутренний карман куртки, Дамблдор взмахнул волшебной палочкой - чемодан и клетка с Буклей исчезли. Дамблдор еще раз взмахнул палочкой - и входная дверь распахнулась в холодную мглистую тьму.
– А теперь, Гарри, выйдем в ночь и пустимся в погоню за коварной обольстительницей, имя которой - приключение!
Глава 4. Гораций Слизнорт
Последние несколько дней Гарри ни на минуту не переставал отчаянно надеяться, что Дамблдор на самом деле придет и заберет его, но теперь, когда он шел рядом с Дамблдором по Тисовой улице, ему вдруг стало неловко. Он никогда еще не разговаривал с Дамблдором вот так запросто, за пределами школы. Всегда между ними был директорский стол. К тому же в голову лезли воспоминания об их последней встрече, еще больше смущая Гарри, - в тот раз он страшно раскричался, не говоря уже о том, Что пытался расколошматить самые ценные приборы в кабинете Дамблдора.
Но Дамблдор вел себя как ни в чем не бывало.
– Держи волшебную палочку наготове, Гарри, - бодро посоветовал он.
– А я думал, мне нельзя колдовать, когда я не в школе, сэр.
– Если на нас нападут, - сказал Дамблдор, - разрешаю тебе применить любое контрзаклятие, какое придет в голову. Впрочем, не стоит волноваться, не думаю, чтобы кто-нибудь стал нападать на тебя сегодня.
– Почему, сэр?
– Ты со мной, - просто ответил Дамблдор. Он неожиданно остановился на углу Тисовой улицы.
– Ты, конечно, еще не сдавал на права по трансгрессии?
– спросил Дамблдор.
– Нет, - ответил Гарри.
– Вроде для этого надо быть совершеннолетним?
– Верно, - сказал Дамблдор.
– Значит, тебе нужно будет очень крепко держаться за мою руку. За левую, пожалуйста - как ты заметил, правая рука у меня сейчас не совсем здорова.
Гарри ухватился за протянутую руку Дамблдора.
– Очень хорошо, - сказал Дамблдор.
– Ну, вперед.
Гарри почувствовал, что рука Дамблдора выскальзывает у него из пальцев, и вцепился в нее изо всех сил. В следующий миг в глазах у него потемнело, его сдавило со всех сторон сразу, он не мог вздохнуть - грудь как будто стиснули железные обручи, глаза словно вдавило внутрь черепа, барабанные перепонки прогибались, и вдруг…
Он жадно глотнул холодный ночной воздух и открыл слезящиеся глаза. У него было такое чувство, будто его пропихнули через очень тугой резиновый шланг. Только через несколько секунд Гарри заметил, что Тисовая улица исчезла. Они с Дамблдором оказались на безлюдной деревенской площади, в центре которой стоял старый военный памятник и несколько скамеек. Гарри запоздало сообразил, что только что трансгрессировал в первый раз в жизни.
– Как ты?
– заботливо спросил Дамблдор.
– К этому ощущению нужно привыкнуть.