Гарри Поттер (сборник 7 книг) (ЛП)
Шрифт:
– А получится ли помалкивать?
– с сомнением спросила Гермиона.
– Знаете, в одном Ксенофилиус оказался прав: веками ходят легенды о сверхмогущественных волшебных палочках.
– Серьезно?
– удивился Гарри.
Гермиона сердито уставилась на него. Это выражение лица было им так знакомо, что Гарри и Рон растроганно улыбнулись друг другу.
– Смертоносная палочка, или Жезл судьбы, - они возникают под разными именами на протяжении столетий, как правило, в. руках какогонибудь темного волшебника, который ими хвастается направо и налево. Профессор Бинс упоминал некоторые из них, но…
– А откуда известно, что все эти Смертоносные палочки и Жезлы судьбы на самом деле не одна и та же волшебная палочка?
– спросил Гарри.
– Просто в разные эпохи ее называли поразному.
– А на самом деле это, значит, и есть Бузинная палочка Смерти?
– уточнил Рон.
Гарри засмеялся. Ему вдруг пришла в голову дикая мысль… Нет, это чушь. Его волшебная палочка была не из бузины, а из остролиста, и сделал ее Олливандер, пусть она и вела себя странно в ту ночь, когда Волан-де-Морт гнался за ним по небу. И разве могла она сломаться, если была непобедимой?
– А почему ты выбрал бы Камень?
– поинтересовался Рон.
– Если бы можно было вызывать мертвых, мы могли бы вернуть Сириуса… Грозного Глаза… Дамблдора… Моих родителей…
Рон и Гермиона не засмеялись.
– Только если верить этому барду, они сами не захотят вернуться, так?
– сказал Гарри, думая о сказке, которую они сейчас услышали.
– Вообщето, помоему, не так много сказок о Камне, вызывающем умерших, да, Гермиона?
– Да, - грустно подтвердила она.
– Я думаю, только мистер Лавгуд способен всерьёз вообразить, что это возможно. Скорее всего, Бидль взял за основу идею философского камня - тот дарует бессмертие, а этот воскрешает мертвых.
Вонь из кухни стала заметно сильнее. Пахло горелыми трусами. Гарри сомневался, хватит ли у них сил из вежливости съесть Ксенофилиусову стряпню.
– А Мантия?
– медленно проговорил Рон.
– Знаете, тут он прав. Я так привык к мантии Гарри, даже не задумывался, какая она замечательная. А ведь я никогда о другой такой не слышал. Она действует безотказно. Нас ни разу никто под ней не увидел.
– Естественно, Рон, она же невидимка!
– Нет, но он правду говорил про другие мантииневидимки, хотя их тоже не на кнат ведро, между прочим! Мне как-то в голову не приходило, только сейчас сообразил: я много раз слышал о том, что со временем чары на них изнашиваются, а от заклятии они рвутся и на них остаются дыры. Мантия Гарри не такая уж новая, она раньше была у его папы, а работает… идеально!
– Допустим, Рон, но вот Камень…
Пока друзья шепотом препирались, Гарри бродил по комнате, не слишком прислушиваясь. Он подошел к лестнице, рассеянно посмотрел вверх и обалдел. С потолка комнаты следующего этажа на него смотрело его собственное лицо.
Придя в себя, он понял, что это не зеркало, а роспись. Гарри стало любопытно, и он полез вверх по лестнице.
– Гарри, ты что? Нельзя же без приглашения!
Но Гарри уже добрался до верхнего этажа.
Потолок в комнате Полумны украшали пять замечательно выписанных лиц: Гарри, Рон, Гермиона, Джинни и Невилл.
Он почувствовал огромную нежность к Полумне. Оглядевшись, он увидел на столике у кровати фотографию: маленькая Полумна и рядом женщина, очень похожая на нее. Они стояли, обнявшись. Полумна на снимке выглядела куда более ухоженной, чем в жизни. Фотография была покрыта слоем пыли. Это показалось Гарри странным. Он осмотрелся внимательнее.
Чтото в комнате явно было не так. Светлоголубой ковер тоже был весь пыльный. В шкафу с распахнутыми дверцами не висела одежда, кровать выглядела холодной и неуютной, как будто в ней давно не спали. Поперек ближайшего окна на фоне кровавокрасного неба протянулась паутина.
Гарри сломя голову кинулся вниз по лестнице.
– Что случилось?
– спросила Гермиона.
Гарри не успел ответить - из кухни показался Ксенофилиус, держа поднос, уставленный суповыми тарелками.
– Мистер Лавгуд, - крикнул Гарри, - где Полумна?
– Прошу прощения?
– Где Полумна?
Ксенофилиус застыл на верхней ступеньке.
– Я… я вам уже говорил. Она у ручья, возле Нижнего моста, ловит заглотов.
– А почему тогда вы накрыли поднос всего на четверых?
Ксенофилиус пытался заговорить и не мог. В комнате слышался только мерный стук печатного станка и тихий звон тарелок на подносе - у Ксенофилиуса дрожали руки.
– Помоему, Полумны давно здесь не было, - сказал Гарри.
– Ее одежды не видно, кровать не застелена. Где она? И почему вы все время смотрите в окно?
Поднос выпал у Ксенофилиуса из рук. Тарелки запрыгали по полу, разбиваясь на куски. Гарри, Рон и Гермиона выхватили волшебные палочки. Ксенофилиус замер, не дотянувшись рукой до кармана. В этот миг печатный станок громко задребезжал, и изпод скатерти лавиной хлынули «Придиры». Станок перестал греметь. В комнате наконецто наступила тишина.
Гермиона нагнулась и подобрала с пола журнал, не отводя волшебной палочки от мистера Лавгуда.
– Гарри, смотри!
Он подошел к ней, перешагивая через нагромождения журналов. На обложке он увидел свою фотографию крупным планом, а поперек нее слова «Нежелательное лицо № 1» и объявление о награде.
– Видно, «Придира» поменял курс?
– холодно спросил Гарри. Он стремительно соображал.
– Так зачем вы выходили в сад, мистер Лавгуд? Отправить сову в Министерство?
Ксенофилиус облизал губы.
– Мою Полумну забрали, - прошептал он.
– Изза моих статей. Полумну забрали, и я не знаю, где она, что с ней сделали. Но, может быть, они ее отпустят, если я… если я…
– Сдадите им Гарри?
– закончила за него Гермиона.
– Не выйдет, - отрезал Рон.
– Уходим! Освободите дорогу!
На Ксенофилиуса страшно было смотреть: он словно постарел на сотню лет, губы растянулись в ужасной усмешке.
– Они будут здесь с минуты на минуту. Я должен спасти Полумну. Я не могу ее потерять! Вы никуда не уйдете.