Гавани Луны
Шрифт:
Вы оба идиоты, – сказал Яна, – она никого не любила.
Заткнись, – сказали мы оба.
Заткнись и ты тоже, – сказал он мне, ткнув в мою сторону стволом.
Но ты, конечно, больший идиот, чем он, – сказала Яна мне.
Твоя жена… она договорилась с ним, – кивнула она в строну застывшего над телом Рины легавого, – что он убьет тебя.
Это вряд ли, – сказал я, – иначе бы он давно это сделал.
Я бы сделал, – сказал легавый, не отрывая взгляда от головы Рины, – но Рина куда-то пропала.
Я
Псих трахает девушку, вскрывает ее, как консерву, а потом приходит в себя и вешается, – сказал он.
Девушку с трассы, – сказал он.
Так это не Юля, – сказал я, и мне стало на какой-то миг легче, намного легче, словно земля шепнула мне что-то утешительное.
Какая на хрен Юля?! – сказал легавый. – Ты уже с ума сошел со всеми этими своими бабами.
Только одно остановило меня, – сказал он. – Рина к тому времени не отвечала на звонки. Я подумал, обычный загул. Думал, ты в курсе, где она, и не говоришь из ревности.
Я давно уже перестал ревновать ее, – сказал я.
Ты убил ее из ревности, – возразил он спокойно.
Я согласился. Я действительно убил ее из ревности, хоть уже перестал любить Так бывает, хотел сказать я. Ревность живет дольше любви. Она растет на теле умершего чувства, как ногти и волосы покойника. Я почувствовал, что ухожу с ними в землю корнями диковинного гриба и покачнулся. Легавый глянул на меня с интересом. Неужели это говно способно что-то чувствовать, – говорил его взгляд. Я понял, что имела в виду Яна, говоря о мужиках, требующих у юной проститутки вымыть руки.
Самый большой морализатор – самый жестокий убийца в душе.
На меня в упор глядели глаза прирожденного убийцы. От этого мне стало так плохо, что я чуть не блеванул. Хуже всего было то, что я не знал, как стоять. Поднять руки? Заложить их за спину? По стойке смирно? Выставить одну ногу чуть вперед? Присесть на газон? Сразу лечь ничком?
Она договорилась с нашим бравым легавым, что он тебя укокошит, – вернула меня на газон Яны
Это обставили бы как самоубийство, – сказала она.
Зачем вы мне все это рассказываете? – сказал я устало.
Если бы у тебя был шанс выжить, ты бы мог написать об этом какую-нибудь свою говенную книжку, – сказал легавый, рассмеявшись.
Да уж, – рассмеялась за ним Яна.
Мы коротаем время, – сказал, став серьезным, легавый.
Тебе что-то не нравится в нашей вечеринке? – сказал он.
Все чудесно, – сказал я.
Зачем она это сделала? – сказал я.
Она любила меня, – сказал легавый.
Она любила себя, – сказала Яна.
Ты, шлюха, заткнись, – сказал легавый, и добавил, уже
Если бы она стала моей женой, я бы мог попасть, наконец, туда, где пьют коктейли министры, – сказал он.
Хочешь сделать карьеру, заведи правильную жену, – сказал он.
Я прекрасно понимал, что он имеет в виду. Рина могла влюбить в себя любого. И до тех пор, пока ей не наскучило бы и она не разнесла жизнь легавого вдребезги, она и правда могла бы сделать его любимцем небожителей его ведомства. Как дважды два. Коктейль-вечеринка, прием, праздник, день павших сотрудников полиции, платья, обувь, взгляды, внимательный взгляд чарующих зеленых глаз. На секунду я ощутил приступ острой тоски по Рине.
Ей бы досталось все, что у вас было, – сказал он, – и мы бы зажили счастливо и умерли в один день.
Ты опоздал на сутки, – сказал я.
Я помню об этом, – сказал он со значением, – о том, что ты убил Рину…
Все это она могла бы получить, подав на развод, – сказал я.
Да, но у нее была странная теория, – сказал он смущенно, – она говорила, что вы так подходите друг другу…
В общем, она считала, что вы не сможете развестись, хотя и ненавидите друг друга и раните, – сказал он. – Она утверждала, что вас может разлучить только смерть…
И она сказала, что хочет, чтобы я убил тебя, потому что, как она выразилась, – «я не хочу стать первой», – сказал он чуть испуганно, потому что до него дошла правота ее слов.
Я почувствовал прикосновение к щеке. Рина была здесь, и не только мертвая. Как ни странно, она не сердилась на меня за то, что я сделал. Я бы сама поступила так же, дружок, – сказал она мне молча, – тебе просто повезло сделать это раньше. Мы и правда были отличной парой. Согласен?
Ты же женат, – сказал я.
Да, – сказал он.
Был женат, – сказал он.
Признаться честно, – сказал он, – я очень благодарен тебе за то, что ты избавил меня от нее.
Люба?! – сказал я.
Вы незнакомы, – сказал он со смехом.
Ты нашел ее в кровати, – сказал он.
Удачно все складывается? – сказал он.
Я отогнал от себя воспоминания о том дне, когда ехал на машине пьяный. Все равно я бы не вспомнил. Любой образ, любое воспоминание – просто ложная ловушка. Легавый в такт моим мыслям кивнул:
Я знал, что ты не в себе из-за того, что завязал, – сказал он.
Мало кто хочет пристально взглянуть в лицо человека, которого сбил, – сказал он.
Да ты просто гений, – сказал я.
Он молча отсалютовал свободной от ружья рукой.
Ладно, – сказал я, – чего мы ждем?
Какой торопыга, – сказал легавый.
Я бы на твоем месте велела ему сесть и положить руки за голову, – сказала Яна легавому.