Газета Завтра 406 (37 2001)
Шрифт:
А у меня к этому моменту туфли совсем уже развалились. Пальцы наружу, чернеть начали. Было у меня с собой полотенце, я его разорвал, сделал что-то типа портянок. Пошел и я задачу получать.
А к штабу в это время приволокли предателя. Солдата-срочника, который несколько месяцев назад к боевикам перебежал и за них воевал. И его буквально забивали. Толпа — человек тридцать, и что меня поразило — все кавказцы. Не славяне. Менты местные. Он почти голый, в грязи, в крови, в снегу. И мне вдруг почему-то стало обидно. Да, он — тварь, предатель, сволочь. Но почему его так по-скотски забивают, словно мы сами какая-то банда? Почему это делают кавказцы,
Хотел вмешаться, но увидел себя со стороны. Грязный, весь рваный, в каких-то обмотках… Да и кто я им такой?
Жалости к нему не было, нет. Но было мерзко, что все вот так по-скотски.
Когда из штаба вышел, его уже убили…
В штабе от меня один знакомый генерал просто шарахнулся. Испугался. Думал, какой-то боевик забрался…
Доложился Зорину. Так, мол, и так, все задачи выполнены, потерь нет. Какие будут приказания? А тот уже копытом бьет: "Я сейчас улетаю".
После чего сели все в "корову" и у нас на глазах улетели, а я пошел к своим.
А нас оставили порядок навести? Это значит организовать оперативную работу, повыковыривать спрятавшихся, затаившихся боевиков. И это после недели в поле на морозе, после всей этой мясорубки.
Вернулся к своим в автобус, говорю, так, мол, и так. Надо кому-то оставаться. Все молчат. И я их понимаю. Наконец, один встал: "Я не женат, останусь…"
Оставили нам гранат, патронов, лекарств — и поехали мы ночевать в Надтеречное. Утром опять пошли на прочесывание "первомайки", но уже с дагестанскими ментами. Кругом руины. Трупы боевиков валяются, убитые коровы, овцы. Помню разбитый дом, прямое попадание снаряда, а под потолком целая лампочка висит. Почему-то очень запомнилась.
Когда вернулись, я подал отчет о работе. В этот день проходили похороны наших сотрудников…
Конечно, операция была неудачной. Только у нас погибли, если не ошибаюсь, тридцать восемь человек. Но люди-то сражались героически, задачи выполняли, себя не жалели.
К сожалению, наградили погибших, да еще, конечно, генералов "за успешную ликвидацию банды Радуева…"
[guestbook _new_gstb]
2 u="u605.54.spylog.com";d=document;nv=navigator;na=nv.appName;p=0;j="N"; d.cookie="b=b";c=0;bv=Math.round(parseFloat(nv.appVersion)*100); if (d.cookie) c=1;n=(na.substring(0,2)=="Mi")?0:1;rn=Math.random; z="p="+p+"&rn="+rn+"[?]if (self!=top) {fr=1;} else {fr=0;} sl="1.0"; pl="";sl="1.1";j = (navigator.javaEnabled?"Y":"N"); sl="1.2";s=screen;px=(n==0)?s.colorDepth:s.pixelDepth; z+="&wh="+s.width+'x'+s.height+"[?] sl="1.3" y="";y+=" "; y+="
"; y+=" 36 "; d.write(y); if(!n) { d.write(" "+"!--"); } //--
[cmsInclude /cms/Template/8e51w63o]
Труп мужчины средних лет лежал животом вниз, уткнувшись лицом в асфальт возле автобусной остановки и ларька. Выпотрошенные карманы, брошенные рядом какие-то бумаги, паспорт, пустой кошелек. Замызганные кровью и грязью брюки и белая накрахмаленная рубаха разорваны. Судмедэксперт мягко переворачивает мертвое тело на спину. Грудь неестественно проминается — похоже, переломаны ребра. Мутными тенями в утреннем тумане сгрудились поодаль, чтоб не мешать эксперту, пэпээсники, опера, следак, понятые — две девки, которых опер вытащил из кафе в глубине улицы.
Убийца пойман почти сразу патрулем, им оказался старый знакомый следственного отдела, двадцатилетний парень из местных. Убил мужика парень ненарочно. Хотел просто ограбить — обычный гоп-стоп. Мужик не хотел отдавать деньги, твердил, что нету. Не отдавал деньги, даже когда молодой бандит свалил его набок и бил ногами со всей дури в грудь и по голове, когда ударил его головой о железную штангу остановки. От полученных травм потерпевший скончался прямо под ногами грабителя. Денег и вправду у мужика не было, парень в гневе бросил на землю кошелек, вынув всего два червонца.
С этим парнем опера из уголовного розыска расстались всего-то неделю назад. Парень специализировался на уличных грабежах. Взятый тогда на месте преступления, он был доставлен в изолятор. Тогда "уголовка" уже была уверена, что "закроет" разбойничка надолго. Но многомудрый прокурор признал содержание пацана в изоляторе временного содержания незаконным и выпустил злодея на волю под подписку о невыезде. Сейчас прокурор спит и видит сны в уютной дорогой квартире в центре города. А здесь, на окраине, возле остановки, труп убитого человека, судмедэксперт, втыкающий меж ягодиц трупа градусник, сонные девчонки-понятые, выдернутые из кафе, которых мутит от вида крови и зрелища убитого человека, опер, который звонит в пять часов утра родным убитого, сообщая им страшную весть, слыша истерику жены лежащего на асфальте мужика с переломанными ребрами. Кто ответит за это убийство? Само собой, пацан-грабитель, которого сейчас прессуют в "пресс-центре" РОВД сотрудники уголовного розыска. Прокурор, выпустивший в город бандита, чья вина во многих преступлениях не вызывала сомнений, ответственности не понесет.
Кто вообще в России несет ответственность за уровень преступности, за безопасность граждан? Реформа десяти последних лет привела к тому, что эта ответственность снята с прокуратуры, судов и властей. Прокуратура вообще не отвечает ни за что в принципе, ее дело — следить за "выполнением законов милицией", судьи гордо заявляют, что уровень преступности — не их дело и им все равно, сколько преступлений совершается в городе, лишь бы был "праведным суд". Единственной структурой, которая считается ответственной за уровень преступности, остался уголовный розыск МВД. Сто тысяч сотрудников угрозыска — вот и все, что определено государством для борьбы с многомиллионной армией криминального мира.