Газлайтер. Том 26
Шрифт:
«Повторяю в последний раз. Зачем пришли?»
Мыслеречь сейчас — это не просто коммуникация, но еще, так сказать, приём устрашения. Да, взломать ментальные щиты с наскока не получится — слишком много вложено в стандартную защиту. Но когда чужой голос разносится в голове, у любого уверенность начнет скрипеть по швам.
Командир гвардейцев вскидывает голову, бледнеет, но отвечает:
— Я думаю, вы знаете, зачем мы пришли. Мы здесь, чтобы отомстить за княжича.
Интересно, а почему это мне рассказывает? Тянет время?
— В смысле — отомстить за княжича? — подыгрываю.
— Вы подставили его. Оболгали. Объявили Демоном.
Ага, вот и мотивация просвечивается. Бойцов явно послал князь Степан
— А у них случайно мозги не промыты Демоном? — спрашивает Ледзор вслух, не стесняясь.
— Предположу, что у этих ребят нет встроенных закладок. Темный Попутчик не стал бы тратить ресурсы на обычных солдат. Им просто отдал приказ сам князь Паскевич. Сказал, кто враг — и отпустил с поводка, — бросаю морхалу по мыслеречи.
Я киваю назад, через плечо, в сторону снежной равнины:
— Вам сказали, что я оболгал княжича? — уже вслух, громко. — Ну так смотрите. Вот он — ваш княжич.
Они оборачиваются и вглядываются.
Бой Организаторов с Попутчиком сместился ближе к нам и узнать Дмитрия Паскевича еще можно. И на человек он точно больше не похож. Шипы, рога, крылья, как кожистые паруса. В этот момент он как раз с рёвом бросается на Ангела и Масасу, разрывая воздух чудовищным воплем.
— Ну что?.. — спокойно произношу я. — Демон ли княжич? Вроде бы вылитый Демон Получается, это вы меня оболгали, гвардейцы.
И швыряю в них сразу семь пси-гранат.
Ментальная волна сбивает их с ног. Одновременно бойцы валятся в снег, сжимая головы, корчась. Доспех Воинов уже слабоват, чтобы выдержать мою псионику. Я даже не напрягся.
Прохожу мимо них равнодушно.
— Никогда не поднимайте оружие на своего командира, — бросаю, остановившись. Обвожу их взглядом, выпрямившись. — А я, на случай если кто-то ещё не понял, теперь ваш командир. И вы в моём распоряжении до конца этой операции. В следующий раз одним выговором никто не отделается.
Ледзор хмыкает, оглядываясь на гвардейцев, которые всё ещё корчатся в снегу, постанывая после пси-удара:
— Хорошо сказано, граф.
Да, гвардейцам будет что вспомнить, когда отойдут.
Мы с Ледзором отходим от кучки стонущих гвардейцев, оставляя их отлёживаться в снегу, и двигаемся ближе к настоящему замесу.
Паскевич по-прежнему дерётся, как одержимый. Хотя княжич одержимый и есть. Он всё ещё сражается с Ангелом и Масасой, и те, надо признать, держатся уверенно. Дар Тьмы и Света — крайне неприятное сочетание для любого противника, но бывший княжич сражается на удивление упорно. Не сгорает, не сдаётся, отвечает ударами, отбивается.
Кстати говоря, наручник с портальным камнем всё ещё болтается у него на запястье. Надо будет его вернуть.
Пожалуй, самое время. Я посылаю ментальный
— Ломтик, давай. Подкинь ему подарочек.
Из ближайшей тени в снегу рядом с Паскевичем прорывается тёмный язычок. И тут же оттуда — плюх — вываливается глубососка. Паразит-медуза тут же присасывается к спине Паскевича и начинает по моей команде разбухать, пучковаться на еще с десяток.
Паскевич взрывается в реве. Дико вращается, выламывается, пытается сдёрнуть с себя липкую дрянь, но не тут-то было. Глубососка вцепилась в него намертво, как налоговая. И уже начала вытягивать энергию.
В этот момент Масаса, не теряя ритма, подбрасывает чёрный шар. Тот врезается ему в бок, с хрустом отбивая дыхание.
А затем — сюрприз. Из складок мантии Масаса достаёт специфическую лампу. Видимо, под мощного Демона.
Парящий Ангел уже поднимает руки. Свет начинает скапливаться в ладонях, накаляется, сгущается, пока не вспыхивает настолько ярко, что небо на миг становится белее снега.
Я прищуриваюсь. Свет бьёт в грудь Паскевичу. Тот визжит от боли.
— Он ослаб! Я вынес его! — торжествует Ангел, бахвалится так, будто лично сломал Демона пополам. Даже не догадывается, что львиную долю работы сделали мои глубососки. Ну и ладно. Я парень скромный, козырями не размахиваю.
— Масаса, засасывай его! — продолжает он, пыша героизмом.
И ровно в этот момент Масаса включает какой-то энерго-тумблер на своей лампе, и из Паскевича с характерным треском и едким дымком начинает вырываться астральная призрачная сущность.
Тёмный Попутчик. Кусок астральной дряни, вырвавшийся наружу, как змея из трещины. Он извивается, но долго не сопротивляется — Масаса уже подносит лампу вплотную, и в следующий миг колба вспыхивает, вспыхивает по-настоящему, с тяжёлым синим светом, и затягивает тварь внутрь, как пылесос душ.
Щёлк. Крышка захлопывается сама.
Что ж, стало меньше на одного Демона.
Признаю — сражение вышло эффектно.
Вспышки света от Ангела хорошо доставали Попутчика. Видимо, у Ангела магия не универсальная, а специализированная: Свет, который изгоняет Демонов. И хоть Попутчику этого было мало, Дар Ангела хорошо его измотал.
Вот и сейчас Ангел снова бросает световой ливень не знаю зачем, может просто в завершение. Тело Паскевича отбрасывает взрывной волной.
Ангел плавно спускается, складывает крылья и замирает рядом с павшим врагом. Молчит. Смотрит. Потом хмыкает и, ни к кому не обращаясь, произносит:
— Где голова?
Я, всё ещё стоя за пригорком, едва сдерживаю ухмылку. Отзываюсь с ленивой насмешкой:
— У меня.
Разумеется, он меня не слышит. Просто ходит по поляне, оглядывается, явно пытается отыскать, куда у Паскевича делась верхняя часть комплектации.