Где пустуют храмы, пустуют и души (Судьба Старицкого Свято-Успенского монастыря)

Шитков Александр Владимирович

Зарево, загоревшееся едва ли не с первых шагов юного Петра, разгоралось все ярче и ярче, пока не привело к гибели миллионов людей только за свою принадлежность к церкви и русскому народу. Пред тем были бомбы, подложенные под чудотворные иконы, но глумление над крестными ходами, попрание креста и икон в 1904-1905 годах, когда попытки защитить религию от поругания стали называться черносотенством и шовинизмом. Зарево неверия и зловерия в царство Князя Мира сего особенно ярко разгорелось после 1917 года. В качестве примера: 5 сентября 1918 года, лидер большевиков Владимир Ульянов-Ленин благословит начало всероссийского «красного террора», и в числе первых этот удар обрушится на представителей именно черной сотни, которых начнут расстреливать по всей стране-без всякого суда и следствия. Да собственно, это начнут делать еще раньше, не дожидаясь ленинского сигнала. В самом начале 18-го года епископ Дионисий (Соснов-ский) Измаильский

был изрублен шашками на станции Вятка. Зимой 1918 года убит на мельнице протоиерей отец отец Павел (город Елабуга), а до этого были расстреляны трое его сыновей. 23 августа 1918 года, в Москве, на Ходынке, был расстрелян видный член крупнейшей в России черносотенной организации * «Союза русского народа»- протоиерей Иоанн Восторгов. Позже в числе заложников (а практика заложничества, похоже, стала к тому времени нормой жизни) был казнен известный литературовед-пушкинист Б. Никольский, глава этого «Союза» доктор А. И. Дубровин. Епископа Гермогена красноармейцы после долгих пыток утопили в речке Туре. 9 января 1919 года Архиепископ Тихон (Ни-каноров) Воронежский повешен на царских вратах в церкви монастыря святого Митрофана; вместе с ним было замучено еще 160 иереев. 19 января 1919 года были замучены пресвитер Андрей Зимин, его мать Доминика, жена Лидия, дочери Мария и еще две -13 и 17 лет, села Чернигова Никольско -Уссурийского края, при этом матушку и детей истязали и затем пристрелили, а самого батюшку раздавили, положив дверь на грудь и живот ... Архиепископ Петр (Зверев) Воронежский заморожен и скончался, таким образом приняв мученический венец, на Соловках 15 января 1928 года. В начале 1920 года протоиерей Владимир Цидринский, благочинный города Липсинска Семиреченской области был привязан к хвосту необъезженной лошади и пущен в поле. От него остались одни кости. Митрополит Одесский и Херсонский Анатолий (Грисюк) подвергся длительному издевательству в заключении, где и погиб. Погибли многие и многие тысячи. Называют цифру- 320 тысяч замученных, проколотых штыками, замороженных, раздавленных, расстрелянных, изрубленных шашками уже к 1919 году. Это еще до Соловков...

Первая революционная волна, докатившаяся до Старицы, казалось, ничего особенного сначала собой не произвела и не нарушила. В это время новая власть вроде бы показывает свою лояльность к православному народу. Так, в местной газете «Вестнике Исполнительного Комитета Старицкого Совета Солдатских, Рабочих и Крестьянских Депутатов» было напечатано, что «ввиду совпадения в 1918 году пролетарского праздника 1 Мая с Православной Пасхой, разного рода увеселения: спектакли и кинематографы по случаю страстной недели в этот день отменяются и переносятся на третий день Пасхи». (261) Однако период такого мирного сосуществования духовной и светской, а точнее - советской, властей продлился недолго.

25 августа 1918 года арестован и посажен в тюрьму архимандрит Старицкого Свято-Успенского монастыря Павел. Вот как об этом в рапорте Архиепископу Тверскому и Кашинскому Серафиму докладывала братия обители: «... в 6 часов вечера, по распоряжению Совета властей города Старицы, арестован и препровожден в тюрьму, наш настоятель Архимандрит Павел. Предполагаемая причина ареста- связь с Союзом русского народа, так как, при предшествующем аресту обыске, произведенном в настоятельских покоях, было потребовано знамя союза.
– Более нам ничего не известно. Лично в тюрьму к нему никого не допускают, а также не сообщают и о времени его освобождения». (262)

Через три недели братия Старицкого монастыря вновь пишет рапорт Архиепископу Серафиму, в котором сообщалось, что «с 14 на 15 Сентября совершена кража из настоятельских покоев чрез разбитое ворами стекло с балкона помещения. Похищено много настоятельских вещей как одежды, белья и обуви, в том числе два серебряных креста с украшением и серебряными цепочками...» (263)

В свою очередь Тверской епархиальный совет пишет «протест» Тверскому губернскому трибуналу на незаконные действия по отношению к настоятелю Старицкой обители. Ответ не заставил себя долго ждать: «О причине ареста архимандрита Павла сведений не имеется, а посему и распоряжений об освобождении его из-под стражи Трибунал предпринимать не будет». (264)

Окончательный итог по делу архимандрита Павла мы узнаем из протокола заседания Старицкого уездного исполнительного комитета от 5 декабря 1918 года: «Старицкий Успенский монастырь, в котором было обнаружено Чрезвычайной Комиссией у Архимандрита знамя Союза Русского Народа и, что таковое служило гнездом контрреволюции - распустить. Архимандрита выселить из пределов Старицкого уезда». (265)

Здесь уместно напомнить о том, что еще 30 ноября 1917 года, по предложению А. М. Коллонтай Совнарком под председательством В. И. Ленина рассмотрел вопрос об изъятии у Православной Церкви монастырей и передачи их в ведение Наркомата призрения. (266) С этого

времени закрытие монастырей, занятие их помещений государственными и коммунальными учреждениями стало приобретать системный характер.

Через некоторое время президиум Старицкого уездного исполнительного комитета заслушал Словоходова. «Пламенный революционер» предлагал ликвидировать Старицкий монастырь и устроить в нем гостиницу,столовую и постоялый двор. (267) Но, видчмо, тогда не пришло время воинствующего безбожия: старицкие большевики принимают постановление, по которому, все церкви монастыря остаются в пользовании религиозному обществу, а все жилищные постройки передаются в распоряжение жилищной комиссии для «представления таковых Отделу Социального Обеспечения под богодельню». (268)

На страницах местной газеты постепенно разварачивается истерия против Православной Церкви, в которой советская власть видела основного идеологического противника. Начались гонения на священнослужителей. Кто-то не выдерживал, и вступал ... в партию большевиков (!), мотивируя свой поступок «изменившейся идеологией нового общества». Так, в статье «Священник-Коммунист» из них писал: «... Партия коммунистов вернет учение Христа ... Я уверен, что коммунисты на фундаменте Иисуса, развалив современную церковь, построят крепкое, светлое, чистое здание, где будут чистые люди, где не будет слез, ибо не будет обиды, где не будет бедных, ибо не будет богатых, где раздастся могучая песнь свободного братского народа». (269)

30 августа 1918 года была обнародована инструкция Наркомюс-та по проведению в жизнь декрета СНК об отделении церкви от государства. Этот документ вызвал большую волну недовольства у духовенства.

Что же представляла собой эта инструкция и почему она не устраивала духовенство? Надо признать, что инструкция сильно ограничивала жизнедеятельность религиозных организаций. Инструкция, по сути (хотя она и не имела силы закона), закрепила положение о лишении религиозных организаций прав юридического лица. Теперь же все религиозные организации обязаны (!) были заключать договора с новой властью «о бессрочном бесплатном пользовании богослужебного здания» (!). В противном случае, если духовенство сопротивлялось, привлекалось к судебной ответственности, а это - по закону военного времени - к расстрелу.

Такой договор и был подписан между новой старицкой властью и Свято-Успенским монастырем в 1919 году. В нем говорилось: «Мы, нижеподписавшиеся, граждане города Старицы Тверской губернии, имеющие в нем свое местожительство, заключили настоящий договор с Старицким Уездным Советом Рабочих и Крестьянских Депутатов, в лице его полномочного представителя Инструктора Петра Антоновича Будаева, в том,' что сего 6 мая 1919 года, приняли от Старицкого Совета Рабочих и Крестьянских Депутатов в бессрочное бесплатное пользование находящееся в городе Старице богослужебное здание Успенского монастыря с богослужебными предметами по особой, нами заверенной своими подписями, описи, на нижеследующих условиях...» (270) И далее шло 13 пунктов, по которым они не имели право владеть движимым и недвижимым имуществом.

В Государственном архиве Тверской области в фонде 1829 хранится папка «С материалами по проведению в жизнь декрета об отделении церкви от государства за 1919 год», в которой имеются описи всех старицких городских церквей, в том числе и Успенского монастыря. Ценность этих описей состоит в том, что вплоть до последних дней идет спекуляция о «фантастических сокровищах», якобы хранившихся в церквях и особенно в старицкой обители. Например, в районной газете за 1985 год в статье «Свидетельствуют памятники» мы прочитаем: «Перед революцией в русско-азиатском банке в Ташкенте Старицкий монастырь хранил 400 тысяч рублей своих средств... Успенский монастырь обогащался за счет невежества верующих... В целях наживы духовенство не брезговало и продажей мест для захоронения умерших на территории обители, в ограде монастырских соборов и церквей. Торговля могилами процветала вплоть до Октябрьской революции и оставила в память о себе много богатых надгробий купцов, помещиков, других состоятельных людей, тех, кто мог внести щедрый вклад в казну монастыря... В Старице соборы и церкви, в основном, построены из белого старицкого камня, который добывался в окрестностях города по берегам Волги. Труд каменотесов был нелегким. Промысел велся примитивным способом, ломом и киркой. И каждый камень церковных и монастырских построек служит убедительным подтверждением этой исторической истины, является обличительным «документом», так как каждое строение можно оценить, а за суммой средств, затраченных на возведение церкви, нетрудно увидеть и пути их приобретения: пот и кровь трудовых людей и преступления власть имущих, благодаря которым эти суммы накапливались». (271) Вот почему, мы приводим опись Старицкого Свято-Успенского монастыря за 1919 год при заключении «договора» со Старицким УКом, «о бессрочном бесплатном пользовании богослужебных зданий».