Где я?
Шрифт:
— Два семьсот пятьдесят, — вставила Сафонова, — Когда раздевала Якобинца, нашла блокнот с записями. Призор подробно записывал весь ход раскопок. Последняя запись: «Два метра семьдесят пять сантиметров».
— Есть в записях что-то интересное? — с надеждой спросил Черов.
— Он не писатель, — вздохнула Сафонова, — Только цифры и количество вёдер с грунтом, вынутых из ямы.
— Хорошо, — вздохнул Денис, — Глубиной два метра семьдесят пять сантиметров. Длиной три и шириной два метра. Края ровные. Деформации подвержен только участок, где сидел Якобинец. Посторонних следов не наблюдается. Как и посторонних предметов. В наличии
Черов взял автомат, осмотрел. Затем отстегнул магазин и снял с предохранителя. Оттянув затвор, заглянул в патронник. На всякий случай нажал на спусковой крючок. Выстрела не последовало.
— Никаких опасений работа не вызывала. Внешних угроз призор тоже не видел. Всё произошло настолько внезапно, что он не успел дослать патрон в патронник. Сахраб, ничего подозрительно не заметил?
— Я, конечно, высоко сижу, далеко гляжу, но… Ты представляешь, сколько объектов у меня под контролем? Хотя, с другой стороны… — задумался наблюдатель, — Подкрасться к ним мог только мелкий зверёк. Грызун или ящерица. На движение кого-то крупного я бы среагировал. Обстановка довольно статичная, и любой шаг мгновенно привлекает внимание.
— Следов нет никаких. Ни крупных, ни мелких. Если только враг умел летать.
— Не, Нестор, летучую тварь я бы однозначно просёк. Просто из-за необычного способа передвижения. А мог призор сам прибить цыплёнка?
— Чем? Ведром? На спине повреждений ткани не вижу. Ладно. Принимаю решение спуститься в яму. Танк! Дуй ко мне.
— Отставить! — гаркнул Ломов, — Сам помогу.
— Извини, командир, но у тебя руки должны быть свободны. Бди. Потом, тело Петроса всё равно придётся доставать, а Танк сойдёт и за тягач, и за лебёдку.
— Я иду, — отозвался сержант, — Кстати, скафандр с Якобинца сняли. Сидит голенький на пенке. Угукает, как младенец. Водичку попивает. Я не врач, но лишних пальцев или ещё каких мутаций не вижу. Манюня кивает. Подтверждает.
— Зрачки расширены как блюдца. Зрительные реакции отсутствуют. Либо не видит, либо просто не реагирует на движения пальца. Присутствуют старые следы инъекций. Но нас всех кололи перед рейдом. Свежих не нашла.
Танк обмотал верёвку вокруг пояса, пропустил через карабин и закрепил так, чтобы она не выскальзывала, и Черов спустился в яму.
Осмотрел стены и дно вблизи, принюхался.
— Посторонних запахов не чувствую.
— Есть же анализаторы воздуха! — всполошился Геворкян, — Зачем собой рисковать понапрасну?
— Потому что дебилы, — тихо произнёс кто-то, чей голос Черов не смог определить.
Ломов, несомненно, узнал, но не среагировал. Значит, кто-то из своих. — Тело Петроса лежит на животе, лицом в грунт, в свободной позе. Руки расставлены в сторону, ноги вместе. Значит, упал уже мёртвым. Иначе успел бы повернуть голову в сторону. Никаких следов борьбы. Сопротивления тоже не оказывал. Говоря по-простому, рухнул, как мешок с картошкой. Это, на мой взгляд, пока единственная странность.
— Поясни, — переспросил Ломов, не прекращая наблюдения за округой.
— Ну сам посуди, если бы он копал и у него прихватило сердце, то была бы другая поза. Скрюченная, либо лежал на боку. Если бы задохнулся от газа, то непроизвольно держал руки у горла. Да и вообще, когда смерть настигает стоя, то прежде всего подгибаются
— Стало быть, его кто-то толкнул в спину?
— Именно так и выглядит. Я трупов много не видел, в основном в школе милиции на демонстрационных роликах, но поза слишком картинная. Так не бывает. Ладно. Переворачиваю тело.
Почти минуту все слышали лишь кряхтение Черова, затем он присвистнул от удивления и сказал что-то на ломаном древнегреческом с добавлением суржика и совсем уже деревенского диалекта.
— Чего, чего? — встревожился Ломов.
— Асфиксия.
— Задушили?
— Необязательно. Умер от недостатка кислорода. А способов много.
— Слышь, умник, поясни, — не выдержал Ломов. — Увидел что ли стромбо… Стёмбо… Странго…
— Странгуляционная борозда, — подсказал Денис. — Её видеть никак не могу. Он же в шлеме. Мембрана мешает.
— Что тогда?
— Цианоз кожных покровов. Губы, веки посинели. Кожа тоже, но не так отчётливо.
— Ты можешь сказать, кто это сделал и как?
— Нет. Я тебя разочаровал?
— Надоела мистика. Хочется чего-то конкретного. Материального.
— Куда уж конкретнее! — не выдержал Денис, переходя на крик. — Просто кто-то перекрыл ему кислород. Как, не знаю, но он задохнулся. А дальше включай воображение! Петлю накинуть на шею невозможно — Петрос в скафандре. Если бы он наткнулся на ёмкость с углекислым газом, то я бы лежал сейчас рядом. Газ тяжелее воздуха. Он скопился бы на дне. Там, где сейчас стою.
— Поцелуй смерти, — вмешалась в диалог Забелина. — Не тот, что в «Крёстном отце», и не эффект блаженства после инфаркта, а из более древних мифов. Жертву целовали, зажимая рот и нос. Человек умирал.
— Отлично! — взревел Ломов. — Опять из этого «Сталкера». Ещё раз услышу про эту ересь, лично нос сломаю.
— «Сталкер» здесь ни при чём, — невозмутимо продолжила Забелина, даже не думая оправдываться. — Это из легенд сначала древнего Египта, а после истории распространились на всю Ойкумену. В средние века переняла Европа. Практиковалось как ритуальное убийство, с целью запугивания. Ну, типа, если ты враг существующего строя, то тебя показательно казнят, а если твою вину нельзя доказать, то ночью тебя посетит смерть и страстно поцелует. Кое на кого действовало отрезвляюще. Потом переняли бандиты, вымогатели и участники клановых разборок. Есть мнения, что подобным образом устранялись неугодные наследники престолов и знатных торговых семейств. Сейчас трудно отличить, где правда, а где отголоски древних страшилок. Я говорю это просто для информации, а не с целью убедить вас в чём-то.
— Хорошо, — сказал Ломов. — Информация принята. — Это всё равно ничего не объясняет, — возразил Черов, — Обследовав перевёрнутое тело, могу утверждать, что следов насилия по-прежнему не наблюдаю. Достоверно скажу одно: Петрос задохнулся не от контакта с землёй. Скафандр не позволяет плотному соприкосновению грунта и дыхательных путей. Вмятина на песке недостаточно глубокая, чтобы он задохнулся, если кто-то удерживал его лицом вниз. Уверен, что вскрытие подтвердит мои догадки. В носоглотке, горле и лёгких не обнаружится достаточное количество грунта, чтобы констатировать насильственную смерть. Поверьте, это как с утопленниками. Если в лёгких нет воды, то задушили до того, как сбросить в реку.