Где я?
Шрифт:
— Что с нашим зомби? — спросил Ломов, по-прежнему опасаясь смотреть в лицо Якобинцу. — Ноль эмоций, — заверил Равхан, — Такое ощущение, что его ровным счётом ничего не интересует, кроме фляжки. Танк, ты молодец. Умеешь схватывать на лету. — Меня в спецназ не взяли только из-за шестьдесят четвёртого размера. В вашей конторе такое обмундирование не шьют.
Отвечая шуткой на подкалывание снайпера, Танк поднял левую руку, с зажатой в ладони пластиковой бутылкой, и что есть силы сдавил её. Струя воды вырвалась из проколотого колпачка и ударила в лицо Якобинца.
Поначалу тот попытался закрыть лицо руками и даже отвернуться. Внезапно поняв, что этой водой можно утолить жажду, парень, открыв рот, принялся ловить струю губами, лихорадочно глотая.
Когда Танк прекратил давить и опустил брызгалку,
— Танк! Отступай! — скомандовал Ломов, перезаряжая магазин. Патроны с термитной начинкой следовало экономить. — Так точно! — подтвердив получения приказа, Танк стал пятится широкими шагами.
Якобинец интуитивно семенил следом, загребая песок массивными носками ботинок. Когда зомби останавливался, сержант снова брызгал ему в лицо, принуждая двигаться дальше. Задумка понравилась командиру.
— Я лично выпишу рапорт на медаль за сообразительность, — похвалил Ломов, — Уводи его подальше, только не позволяй себя касаться. Мы не знаем, как эта зараза передаётся.
Пока Танк заманивал своего подчинённого подальше от ямы, Ломов, решительно оттолкнувшись от стены, направился к раскопкам. То, что тело Савостина лежит ничком на дне, он заметил сразу, но прежде чем предпринимать что-либо, сделал восьмёрку, обойдя сначала могилу минералога, а затем отвал. Цвет выбранного грунта, насыпанного горкой в паре метров, отличался. Немного темнее, словно реголит был влажным, а сейчас подсыхал, покрываясь белёсой плёнкой. Что это значило, мог бы сказать только минералог, но тот, скорее всего, мёртв.
Закончив предварительный осмотр, не давший никаких результатов, Ломов осторожно приблизился к догорающему саксаулу. Лёгкий ветерок уже сбил прогоревшие ветки, оставив торчащим только почерневший ствол. Он же слабыми порывами раздувал бардовые угли, превратившие сердцевину в яркую пунктирную линию. Через пару часов от деревца останется только горстка пепла.
Подавив желание пнуть головешку, чтобы ускорить процесс, Ломов ещё раз внимательно осмотрелся. Можно ли считать, что именно саксаул стал причиной выбора места для раскопок? Отбросив мистику и версию, что саксаул является деревом-кукловодом, способным привлекать внимание жертвы ментальным воздействием, он прокрутил в голове более правдоподобные варианты. Деревце должно чем-то питаться. Возможно, Савостин рассчитывал обнаружить воду. Какой-нибудь пожарный гидрант или прорыв магистрального провода? Надо было потребовать, чтобы минералог не только проводил свои исследования, но и объяснял причины своих поступков. Впрочем, решил Дим Димыч, теперь уже поздно наматывать сопли на кулак.
— У меня чисто! — сообщил он подчинённым, — Возвращаюсь. — А как же Данияр Артурович? — не удержалась от возгласа Забелина, хотя по голосу становилось заметно, что восклицание даётся ей с трудом, — Вы оставите его в яме? — Что предлагаешь, Гейша? — не вступая в пререкания, спросил Ломов. — Достать тело из ямы, принести сюда, узнать причину его гибели… Да, бог мой, возможно он ещё жив, просто потерял сознание как Якобинец. Манюня ведь медик. — Я скорее травматолог, — поправила девушку Сафонова, — Биометрия скафандров отключена, поэтому установить причины его обморока я не смогу. Тут нужен врач общей практики с хорошим опытом диагностирования. Если бы работала биометрия, встроенный анализатор сам определил причину недомогания и произвёл необходимые инъекции. — Так почему в нашей группе нет профессионального врача? — Забелина задала вопрос, который давно всех мучил.
Видимо, Сафонова каким-то образом повлияла на её сознание, иначе лингвист никогда бы не решилась поднять эту болезненную тему. Только пьяный может ляпнуть… Только человек с изменённым восприятием реальности способен говорить то, что думает, а не то, что принято и соответствует приличиям.
Черов, лежащий на перекрытии схрона, демонстративно хмыкнул, радуясь, что не ему придётся отвечать на вопрос. Конечно, рано или поздно он возник бы. Конечно, ответ на него был. Проблема в том, что он не понравится учёным и призорам. Зона — это не город, где из-за любого чиха вызывают неотложку. Здесь ни помочь, ни правильно диагностировать, по большому счёту, нечем. В их положении врач сможет только посочувствовать вместе
— А смысл? — спросил Ломов, не собираясь разгонять тему с отсутствием медика. — Ответь, Гейша, а потом закатывай истерику.
— Ну, не знаю… — растерялась лингвист.
Похоже, она действительно пыталась предсказать действие врача в подобной ситуации, но не могла подобрать аргументы.
Повисшую паузу заполнил Золотарёв, окопавшийся прямо перед входом в схрон:
— Танк, не наступи на меня.
— Выхожу, — подхватила Сафонова.
Сержант в последний раз прыснул в лицо Якобинца остатки воды и бросил бутылку ему в грудь. Тот неловко попытался поймать, но не сумел. Бутылка упала к ногам, и парень присел, шаря свободной рукой по песку.
— У него не только с мозгами, но и со зрением полный швах, — резюмировал Тимофей.
— Смотри перед собой, держи свой сектор, — с угрозой посоветовала Сафонова, появляясь из пролома и бесцеремонно перешагивая через бойца.
Она отстранила сержанта, который молча удалился обратно в лагерь, чтобы сменить капитана.
— Что же с тобой, парень случилось? — едва слышно донеслось из динамиков.
— Выруби его, — приказал Ломов, приближаясь к компании сзади.
Сафонова переместилась влево, так, чтобы позади Якобинца оказалась стена убежища, на секунду закрыла глаза. А когда открыла, тело призора отлетело к блокам и тряпичной куклой сползло на песок. Только шлем из композита с противным звуком процарапал кладку.
— Не слишком ли круто приложила? — недовольно спросил Дим Димыч и, по-стариковски крякнув, присел над парнем.
Заглянул под веки, потрепал подбородок, зачем-то проверил зубы. Напоследок приподнял руку и отпустил. Рука безвольно упала на бедро.
— Чтобы контролировать силу воздействия, нужны пальцы. Я же делала запрос, чтобы в наших скафандрах были съёмные перчатки. Отказали. — Это могло нарушить герметичность костюмов. — Мы не в космосе. Нестор танцевал ночью с червями в одном термобелье, и ничего не случилось. — Тогда никто об этом не знал. — А проверить? Цыплята год исследовали местность вокруг бункера. Для удобства уложили бетонные плиты, а вот устроить пикник с раздеванием — ума не хватило? — Видимо, волонтёров не нашлось. Ссыковаты наши учёные. — Исследования проводились, — вмешался Зорин, не выдержав спора двух военных и вступившись за корпоративную честь. — Было две группы по пять испытуемых. В разное время. Первая группа жила в палатках неделю, вторая — почти месяц. Но для окончательного вывода требуется год на сбор данных по их анализам и сравнение с исходными образцами. По регламенту. Срок ещё не истёк. Поэтому никаких выводов официально нет. — Бюрократизм, — глубокомысленно заявил Равхан. — Они хоть живы? — поинтересовался Черов. — Да.— Значит, и у меня шанс есть, — облегчённо вздохнул Денис.
— Хватай за предплечья и тащили внутрь, — скомандовал Ломов, отрывая безвольное тело от стены. Золотарёв, поняв, что призора потащат по кратчайшему маршруту, перекатился метра на три в сторону и принялся ёрзать, закапываясь в песок словно ящерица.
— А как же Данияр Артурович? — сонно спросила Забелина, пытаясь подняться и помочь уложить Якобинца на коврик. Всё-таки Сафонова применила к ней какое-то успокаивающее воздействие. Если гипноз, то его легко снять, а если что-то седативное из своих мензурок, то надолго, пока вся гадость не выведется из организма. — Тебе нужен помощник, — сказал Ломов, кивая на двигавшуюся как сонная муха лингвиста. — Снимешь скафандр и обследуешь парня досконально. Может действительно он кое-где начал прорастать или мутировать. Понимаю, что ты не судмедэксперт, но это избавит нас от мистики и вернёт в русло нормальной работы. — А ты? — Вернусь к яме, — решил Ломов. — Нужно выяснить причину смерти Петроса. Надеюсь, она банальна. Наткнулся на резервуар с газом или ещё что-то в этом роде. Меня бесят ваши конспиративные теории. Разгадка должна быть проста. Черов! Идёшь со мной. Это твоя епархия. — Есть, — ответил Денис и принялся сматывать коврик.