Где я?
Шрифт:
— Ладно, — устало согласился Дмитрий Дмитриевич, словно все эти разбирательства ему жутко надоели, — Пошли, заглянем в лаз.
Перед самым подкопом обоим пришлось остановиться, отворачиваясь от особо сильного порыва ветра. Золотарёв успел раньше, а Ломов, занятый мыслями о заметённом проходе и тайной комнате, запоздал. В итоге наглотался пыли.
— Чёрт! — выругался он сплёвывая песчинки, принесённые ветром, — Это точно не Воронеж. Там такого сквозного пролёта нет. Площадь закрыта зданиями от сквозняков.
— Наверное. Не бывал, —
— Часа два назад, не больше, — всё ещё отплёвываясь, предположил Ломов, разглядывая цепочку еле видимых следов, удаляющуюся в сторону похожего на оплывшую свечу небоскрёба.
Его верхние три этажа походили на готовую для заливки бетона арматуру, а ниже внешние панели чудом удержались, но распухли и висели, напоминая потёки воска.
— Загляни внутрь и осмотрись, — распорядился Ломов кивая на лаз в оконный проём, — Может, нет смысла весь сыр-бор городить. Там песка, скорее всего, столько, что все не поместимся. Схрон для одиночек.
— Подержи, — Тимофей передал командиру АМБ, открепив предварительно тактический фонарь. Затем скинул рюкзак и по-собачьи сунулся в нору.
Впрочем, тут же отпрянул, фыркая и кривя губы, словно сунул голову в очко деревенского туалета.
— Чем воняет? — спросил Ломов.
— Не воняет, — сказал Золотарёв, — Просто воздух затхлый или спёртый, будто в сухой яме.
— Ага. Значит вентиляции нет и костёр внутри не разожжёшь. Это минус. Но если каморка замкнутая — это плюс. С тылу никто не пролезет. Визор опусти.
И Ломов сам смахнул стекло забрала вниз. Тимофей что-то засипел, отчаянно размахивая свободной рукой.
— Включай рацию, — напомнил командир, активировав свою, — Тумблер специально выставлен так, чтобы его можно переключать языком. У тебя мозги от волнения совсем усохли? Что видишь?
— Комната довольно большая, — доложил разведчик, свободной рукой отбрасывая назад песок, пытаясь расширить проход, — Кто-то основательно её вычистил, а то что выгреб, использовал на насыпь к флагштоку. Но это не Гизмо, однозначно.
— Ну, да. Схрон беглых шахтёров.
— Думаешь, копают заключённые?
— Нет, блин, высокооплачиваемые специалисты! Тут постапокалиптический мир, очнись! Поменьше Профа слушай. Квантовый тоннель, уплотнитель атомной решётки! Разрушены все экономические связи. Здесь либо монархические деспотии, либо какой-нибудь феодализм. В рудниках используют преступников, пленных или вообще рабов. Которые, естественно, время от времени бегут. Для этого охрана и огромные собаки, натасканные на ловлю беглецов. Нас, вероятно, приняли за них или за кочевников, решив пополнить ряды работников. Скорее всего, здесь нет никакого вахтового метода. Шахтёры просто дохнут от условий труда и содержания. Тогда охранники уезжают в ближайший город за новой партией рабов. Всё! Снимаем розовые очки!
Командир распорядился подогнать телегу к самому входу. Всех заставил расширять
Уложились минут за сорок, после чего командир лично внимательно осмотрел помещение. Вероятно, это был большой кабинет или конференц-зал. Вдоль стен располагались деревянные топчаны, похожие на древние тюремные нары. Невысокие, грубо сколоченные из разномастных досок. Постельных принадлежностей и иных вещей, а также мебели не обнаружилось. Дверной проём закрывал щит из толстого листа ДСП, так что проникновения в комнату можно было не опасаться.
Удовлетворившись осмотром, Дмитрий Дмитриевич выбрался наружу и приказал Танку назначить дежурных, кашеваров и отрядить команду мародёров за дровами, под прикрытием Попаданца. Пока сержант отдавал распоряжения, закурил.
— Тебя что-то беспокоит? — спросила Сафонова, закончив осматривать учёных, которым несладко пришлось, пока они топали за повозкой.
Ноги их ещё держали, благодаря стимуляторам, но каждый норовил присесть, ища любой предлог, чтобы оставаться в таком положении подольше.
— Это не лежбище беглых рабов, — заявил Ломов, крепко затянувшись и медленно выпустив дым через нос, — Это барак для заключённых. Если отрыть другие окна, скорее всего, найдём такие же камеры. Похоже, я ошибался, думая, будто нашли временное лежбище беглецов. Тут обустраивались основательно и надолго. Но кто и зачем, ума не приложу.
— Может кочевники, чтобы следить за копателями?
— Чёрт его знает. Дуй на крышу. За тобой контроль площади. А мне пора выходить на связь. Сахраб, Лишай, что у вас там?
— Как уже докладывал, без изменений.
— То есть картинка дошла до нашего бывшего схрона и остановилась.
— Как вкопанная. За полдня не продвинулась ни на сантиметр. Похоже, мы напрасно кипишнули. Это какая-то местная пугалка для совсем уж дебилов.
— Что вы там натворили?
— Как можно, командир? Приказ был только наблюдать.
— Глаз выдавлю! Быстро признаёмся!
— Ну, мы обошли картинку с боков. Лишай палкой потыкал. С изнанки то же самое.
— Значит, мимо картинки можно проскочить?
— Можно, — подтвердил Равхан, — Мы прогулялись по округе и нашли такую же улицу, по которой вы уехали, только километра два левее. Один в один. Видимо, особенности местной городской планировки. Вопрос в другом.
— Позволят ли нам объехать картинку? — сообразил Ломов.
— В точку. Кто-то наблюдает за вами. Основной костяк группы уехал, и пугалку остановили. Понимаешь? Они добились своего, и двигать картинку больше не нужно.
— А вы? Они не знают, что у нас есть связь?
— Нас просто потеряли, — предположил Равхан, — Думали, что, прикрывая арьергард, будем двигаться вслед за вами. А мы остались.