Гекатомба
Шрифт:
Сотрудники редакции, не сговариваясь, повторили его маневр. Оставшиеся бутерброды на этот раз вмиг расхватали.
– Валера, - замявшись, обратилась к нему Мария, - ты не пробовал обращаться к психиатру?
Он кивнул, соглашаясь:
– Хотел. Ваксберги дружили с моими родителями. После их смерти Матвей Иосифович часто звонил мне, в гости приглашал. Несколько раз с Ниной Ивановной даже заезжали ко мне. Но, если честно, мне стыдно было.
– Он опустил голову и глухо произнес: - Вы же знаете, как у нас к психам относятся. Клеймо потом на всю жизнь. Я, конечно, не имею в виду Матвея Иосифовича. Он - деликатный
– Валера, ты сам веришь в то, что убил этих людей?
– напрямую спросил Сергей.
Гладков тяжко вздохнул, сцепил в волнении пальцы рук так, что они побелели.
– Но ведь откуда-то их вещи в моей квартире появились?! Не подбросили же их, в самом деле. И кому, зачем это делать?
Пока шел разговор, Осенев обратил внимание на Сашу, редакционного водителя. Этот сороколетний мужчина нравился Димке обстоятельностью, искренностью и готовностью откликнуться на любые просьбы коллег. Дмитрий не раз попадал с ним в крутые переделки и у него ни разу не возникло повода усомниться в порядочности и в немалом мужестве этого неприметного, на первый взгляд, человека. Сейчас Саша сидел молча, о чем-то сосредоточенно размышляя.
– Саша, ты чего молчишь?
– спросил негромко Димка, толкая его в бок.
– А?
– тот недоуменно посмотрел на Осенева.
– О чем думаешь?
Водитель смутился, будто его застали врасплох за незавидным занятием.
– Да понимаешь, Димыч, есть у меня одна мыслишка, но больно бредовая.
– Вы что шепчетесь?
– заметил громко Корнеев.
– Валера, - обратился к нему Саша, - ты сказал, что, мол, в Освенциме "был".
– При этом он усмехнулся и покачал головой.
– Поверить, сам понимаешь, как-то... в общем, невероятно это все. Да еще и старец наш приморский, якобы, там же "был", вместе с тобой.
– Он остро и проницательно глянул на Гладкова: - Ты можешь вспомнить какую-нибудь деталь...
– Саша замолчал, подыскивая подходящее слово и нахмурился.
– ...Что-то необычное. Черт, как же тебе объяснить это... Одним словом, приметы индивидуальные одежда, поведение. Понимаешь, что я имею в виду?
– с надеждой посмотрел он на Гладкова.
– Я поняла!
– внезапно радостно закричала Марья.
– Саша, вы - умница! Только пытаетесь подобраться не с того края. Ребята, кто-то из нас срочно должен съездить к отцу Иосафу. Немедленно!
– она блестящими от азарта глазами обвела собравшихся.
– Может, объяснишь, в чем дело?
– холодно спросил Корнеев.
– После, Сереженька. После, мой родной.
– Машка решительно поднялась: - Саша, поехали.
– Извините...
– подал голос Гладков.
– Дело в том, что я забыл в церкви вещи. Если вы будете там, не могли бы вы захватить их?
– Какие вещи?
– недоуменно повернулась к нему Маша.
– Убитых, - пояснил Валера.
– Ты, что же это, с собой их таскаешь?!
– ошеломленно выдохнул Осенев.
– Нет, - мотнул тот головой.
– Я только сегодня их из дома вынес. Я же к вам сдаваться шел.
– Ну тогда молитесь все!
– махнула рукой Марья и крикнула из прихожей: - А вы, Валера, больше всех!
Входная дверь громко клацнула замком.
– Вы, конечно, извините меня, я знал, что в мире
– Что ты имеешь в виду?
– нахмурившись, поинтересовался Осенев.
Сергей ничего не ответил, лишь молча разлил по стопкам остатки водки...
Машина мягко затормозила.
– Приехали, Аглая Сергеевна, - Кривцов помог ей выйти, следом резво выскочили Мавр и Кассандра.
– Я вас провожу, - он предупредительно взял ее под руку.
– Спасибо, Александр Иванович, - она мягко отстранилась.
– Мы сами.
Вместе с ними приехали Миша Жарков и двое сотрудников службы безопасности.
В руку Аглаи ткнулся Мавр, держащий в зубах кожаный поводок. Она продела руку в петлю. Поводок натянулся и Мавр, Кассандра и Аглая сделали первый шаг в подлесок, простиравшийся широкой полосой рядом с автогаражным кооперативом. Один из эсбэшников бросил мимолетный, скептический взгляд на своего коллегу и, усмехнувшись, недоверчиво покачал головой:
– Цирк да и только!
– проговорил чуть слышно.
– Посмотрим, - уклончиво ответил его напарник.
Кривцов и Жарков, услышав их реплики, переглянулись. В глазах обоих промелькнули тревога и сомнения.
КАССАНДРА: Хорошо-то ка-а-ак... Сто лет не была "на природе"!
МАВР: Вот и дождалась. Повод, правда, не совсем удачный.
КАССАНДРА: Да ну тебя! Вечно ты все усложняешь. Работа, конечно, не из приятных, но, в целом, нам с тобой грех на жизнь жаловаться.
МАВР: А кто жалуется? Я другое понять не могу, хоть на живодерню меня сдай! Посмотри, какая красота кругом! Запах - чистый, тонкий, звуки нежные. Слышишь шорох? Деревья раздеваются... Глянь левее - платаны. Святой Анубис! Ни одного листочка, а как хороши: кожа - гладкая, тело - стройное. Чертовски грациозны! Куда до них человечьим барелинам...
КАССАНДРА: Не барелинам, а балеринам. А мне сосны больше нравятся. Прямо балдею от их запаха. Скорее бы Новый год: веточки в доме поставим, шары повесим. Обожаю в них смотреться: у меня морда в них такая смешная делается, как у поросенка в Васькином дворе - здорову-у-ущая...
МАВР: Она у тебя и по жизни не маленькая.
КАССАНДРА: Мавр, как ты думаешь, что нам подарят на Новый год? Их двое... Интересно, они сложатся или каждый по отдельности подарит? Хорошо бы, по отдельности, я бы тогда с Васькой поделилась.
МАВР: Ты поделишься, как же. Кто в позапрошлом году у Фенечки все молоко вылакал?
КАССАНДРА: Ты теперь этим молоком до самой смерти меня попрекать будешь. Я же не знала, что домовые и вправду бывают. Зато Фенечка твой разлюбезный второй год подряд у меня бычки тырит и думает, что я ничего не замечаю. Нет, чтобы прийти и, по-соседски, попросить. А вообще, он приколненький! Столько историй смешных про людей знает. Мавр... Вот мы все такие разные - ты, я, Василий, Жучка, Фенечка, сад, ветер, дождь, ну, другие всякие разные. Но мы как-то сочувствуем друг другу, входим в положение, стараемся дружить, не шпынять, не причинять боль. Почему люди так не живут? Ведь Земля большая, всем хватит еды, места и шкур. И если бы мужчины не воевали, у каждой женщины был бы друг, они бы любили и родилось бы много маленьких человеков. Почему люди хотят иметь много денег и не хотят много маленьких человеков? Мавр... а я что-то знаю.