Ген преступника. Часть 1 и Часть 2
Шрифт:
– Более чем, сынок.
Визиты отца накаляли и без того тугие отношения между ними. Во всем, что делал Ормонд Хэйс, следователь видел фальшь, притворство, ложь. Реакция его была тем острее, чем длительнее продолжались их беседы.
– Ваше присутствие отвлекает нас от неотложной работы. Я провел всю ночь на «складе трупов» под землей и не очень жажду…
Семейную перепалку прервал услужливый тон бывшего патрульного. Ной с приветливой улыбкой разъяснил сложность ситуации и постарался, тактично
– Ладно, мальчики, не буду, вам мешать.
Мо, уж, извини, что пришлось, напрячь тебя новым делом. Но я уверен, никто лучше тебя не справится.
Начальник «Уравнителей» исчез в дверях также быстро, как и появился. Напряжение витало в воздухе в вперемешку с сигаретным дымом. Раздражение, подогреваемое бессонной ночью в морге, вырвалось наружу в виде резкого удара о деревянную панель. Тело следователя сотрясалось от разгорающегося гнева. Молан ненавидел все, что связано с отцом. Ненавидел свои черные волосы, ярко очерченные скулы и широкий лоб. Ненавидел чувствовать родство между ними, которое, к сожалению, не скроешь от посторонних глаз. Решение поступить на службу было очередным вызовом брошенным юнцом презираемому родителю.
…Я не проиграю, не дам тебе шанса, надеется, будто моя тень хоть на шаг отступит от порога службы. Пока я здесь, ты не посмеешь, закрыть сразу оба глаза во время сна.
Будущий следователь был сиротой при живом отце. Познать тепло материнской любви, Мо было не дано. Лицо женщины, давшей жизнь темноволосому мальчугану, взирало на уже взрослого мужчину с прикроватной тумбочки, обрамленное яркой красной рамкой. Он бы хотел, знать все, о ее жизни и смерти, но Ормонд Хэйс перевернул эту страницу жизни, оставив вопросы сына без ответов.
– Мо! Мо!
Следователь встрепенулся, возвращаясь к реальности. Сигарета превратилась в пепел, небрежно застелив серыми хлопьями пол.
– Вы опять ушли в себя.
– Да? Извини. Он свалил?
– Да.
Не понимаю, почему вы так грубы с собственным отцом? Мистер Ормонд, показался мне, учтивым и обходительным человеком. Он беспокоится о вас.
– Ты понятия и не имеешь, какой он на самом деле. То, что ты сейчас видел – театр одного актера. Не забота обо мне заводит его день ото дня в этот кабинет. Ормонд Хэйс лживый ублюдок, всегда был им и останется.
– Попрошу без оскорблений. Я не стану, презирать начальство из солидарности к напарнику по работе.
– Я и не прошу. Просто, будь осторожен. Волк в овечьей шкуре все еще волк.
– Не понимаю вас…
– Давай, уже приступим к работе. У нас совсем мало времени. Вечером наведаемся на ужин к миссис Рольф. Посмотрим, что жена покойного сможет, поведать о своем «любимом» муженьке.
Молан.
Харлей достал из опечатанной коробки диск.
Запись началась ровно 20.00. Отсчет пошел.
Картина впервые полчаса обыденна и скучна. Окончание рабочего дня поднимает волну небывалой радости на лицах уставших клерков. Они толпятся у столов, собирая пожитки в толстенные папки. Здание постепенно затихает, выпуская из дебрей кабинетов сотрудников компании.
И вот, пред глазами стоят ни одинокие деревянные столы, а ряд служебных машин.
Минута за минутой проскальзывает нескончаемого долго. Рука невольно тянется к мышке, чтобы прокрутить львиную долю видеозаписи, но Нил небрежно скидывает мою ладонь, указывая на экран.
У поста охраны появляется незнакомый мужчина, при детальном рассмотрении становится ясно, кем является данная личность. Исполнитель, без особого труда, минует сторожил компании и проходит внутрь.
Значит, он несколько часов находился в здании совершенно легально. Странно, что охрана не упомянула позднего посетителя.
– Я знаю, о чем вы думаете. Регистрационный журнал зафиксировал несколько приходов в этот день. Номер пропуска, к сожалению, на данный момент, не доступен. Я запросил руководство компании и службу, через которую проходит регистрация пользователей, предоставить личные данные указанного лица. Это потребует некоторого времени.
– А ты молодец.
Мы следуем за нашим объектом неустанно, переводя глаза от одного ракурса к другому. Его путь лежит через главную залу, к дверцам лифта.
Аппарат ленивого поскрипывает, спускаясь по сигналу нарушителя. Кабина встречает позднего посетителя стальным отблеском панелей. Око камеры взирает на гостя из левого угла, ловя объективом каждый взмах руки, движение тела.
Его облик так явственно предстает перед глазами. Я, словно стою рядом, чувствую сбивчивое дыхание, вижу вздымающуюся грудь под тканями пиджака, слышу постукивание пальцев о бедро.
Он беспристрастно смотрит вперед, не смея, отвести взора от тонкой щели металлического рта. Рука его резко вытягивается вперед, дабы коснутся панели и остановить механического монстра раньше положенного времени.
Страх ли я почувствовал в его нервных движениях?
Он вылетел из плена кабины, гонимый неведомым импульсом. Рука взметнулась к волосам, взъерошив черный вихрь, и медленно скользнула к карману, где покоилась пачка сигарет.
– Не очень-то он спешит. – раздраженно прокомментировал Нил, всматриваясь в фигуру исполнителя с дотошностью ученого, исследующего новый объект.
Преступник выдыхает никотин, опрокидывая голову назад. Всего на минуту он задерживает взгляд прямо на крошечной камере, охватывающей коридор. Меня охватывает знакомая дрожь.
Что это за чувство? Он будто видит меня насквозь. Пробирается через мертвый экран в живую плоть. Переворачивает все наизнанку, вытаскивая забытые воспоминания.
Губы его вычерчивают слова, что колокольным звоном отдаются голове. Ной истошно тянется колонке, чтобы увеличить звук, но тщетно.