Генерал Симоняк
Шрифт:
– По машинам!
– раздалась команда.
И снова в путь. К назначенному сроку передовой отряд достиг станции. После короткой стычки немецкий гарнизон прекратил сопротивление. Передовой отряд соединился с нашими частями, наступавшими с другого направления.
По шоссейным и грунтовым дорогам двигались на запад и юго-запад дивизии корпуса. Оли сметали арьергардные части врага, с каждым часом приближаясь к побережью Рижского залива.
Курортный городок Пярну ликовал, расцвел алыми стягами, встречая освободителей. На улицу вышли и стар и млад. Хоть и стояла
Симоняк поселился в домике на самом берегу залива. Настроение у него было превосходное. Корпус отлично справился с боевым заданием. Маршал Говоров по телефону поздравил его с успешным завершением операции.
– А что дальше?
– поинтересовался Симоняк.
– Поедете со мной.
Говоров не сказал куда, и Симоняк не спросил. А сейчас хотелось знать, куда еще приведет его дорога войны. Генерал стоял на берегу моря. Волны с шумом накатывались на песчаный берег, обдавали его белой бурунной пеной. В их шуме тоже как будто слышался вопрос: Куда? Куда?
Последний перевал
Командарм
Машина мчалась по горбатым улицам Таллина. На перекрестках еще стояли военные регулировщики с красными повязками на рукавах, строем и в одиночку проходили солдаты и матросы. На высокой башне Длинный Герман балтийский ветер развевал красный флаг и громадные стрелки часов показывали московское время.
У рынка машину пришлось остановить. Улицу пересекала колонна демонстрантов. Они несли знамена, букеты цветов.
Симоняк вышел из машины. Увидев генерала, несколько таллинцев подошли к нему. Пожилой, сутуловатый человек в коричневом плаще что-то сказал по-эстонски своим товарищам. Молоденькая девушка, собрав у своих подружек темно-красные гладиолусы, поднесла букет Симоняку.
– Она не умеет говорить по-русски, - сказал мужчина в плаще, - а вот что хочет вам сказать: спасибо за всё, что сделала для Эстонии Советская Армия. И она, и все мы желаем вам, товарищ генерал, большого-большого счастья.
– И вам того желаю, - поблагодарил растроганный Симоняк.
– Вы, эстонцы, теперь свободны. Хозяйничайте, наводите советский порядок в своем родном доме.
Пожилой эстонец перевел. Девушки наперебой приглашали генерала заглянуть через месяц-другой, убедиться, что эстонцы трудолюбивый, умеют хозяйничать.
Комкор распрощался с новыми знакомыми. Машина тронулась с места, направляясь к аэродрому.
Накануне вечером Симоняку позвонил командующий фронтом:
– Полетите завтра со мной под Ригу.
Говоров летел туда как представитель Ставки для руководства действиями 2-го и 3-го Прибалтийских фронтов, и Симоняк предполагал, что он берет его с собой для проверки и инспектирования войск. Но случилось по-иному.
Несколько дней Николай Павлович действительно выполнял поручения Говорова, колесил по корпусам и дивизиям. Неожиданно его вызвали в штаб 2-го Прибалтийского фронта к генералу армии А. И. Еременко. Поздоровавшись, командующий фронтом поздравил его с назначением на должность командарма. Тут же Симоняку вручил и предписание:
С получением сего предлагаю вам убыть и вступить
Командующий войсками 2-го Прибалтийского фронта А. Еременко. Член Военного совета 2-го Прибалтийского фронта В. Богаткин.
Симоняк быстро пробежал бумагу глазами. Так вот зачем его привез сюда Говоров.
Новое назначение взволновало Симоняка. Впрочем, по его виду об этом было трудно догадаться. Лицо, как обычно, казалось хмурым.
– Вы что - недовольны, товарищ Симоняк?
– спросил Еременко.
– Вполне доволен, товарищ генерал армии.
– Не заметно, - рассмеялся комфронта.
– Я умею хранить тайну, - улыбнулся новый командарм.
– Армию вы получили ударную, - уже серьезным тоном сказал Еременко.
– Пару дней даю вам на прощание и сборы, а с десятого впрягайтесь в работу.
В армии Симоняк встретил знакомого. В первый же день явился на доклад к командарму полковник.
– Ты как сюда, Николаев, попал?
– удивился Симоняк.
– Я-то здесь уже давно, товарищ генерал, а вы...
– Назначен командармом, как видишь. Полковника Николаева, командующего бронетанковыми войсками армии, Симоняк помнил по Ханко, где тот был начальником автобронетанковой службы. Когда прибыли на большую землю, Николаева направили на Калининский фронт. Он рассказал новому командарму о боевом пути 3-й ударной. Родилась она в тревожные дни наступления гитлеровцев на Москву. Прошла с боями восемьсот километров. Войска армии успешно действовали под Великими Луками, Невелем, Идрицей, Себежем, Режицей и Ригой.
– Да, богатая история у армии, - заметил Симоняк.
– За три года многое сделала. После короткой паузы он спросил:
– Помнишь Морозова, начальника штаба артиллерийского полка?
– Как же. Хорошо помню. А где он?
– Скоро здесь будет. Командующим артиллерией.
Хотелось Симоняку и еще кое-кого вытребовать, но вакантных должностей не было. А просить о замене кого-либо он считал неудобным и недопустимым.
И на новом месте Симоняк не изменял старой привычке: меньше сидеть в кабинете, больше бывать в войсках. Встречаясь с командирами корпусов, дивизий и полков, он узнавал людей и вместе с тем как бы снизу проверял деятельность штаба армии, командующих родами войск.
Это знакомство углубилось в первых же операциях. 3-я ударная вела бои против дивизий неприятельской группы армий Север.
Под нажимом войск 1-го и 2-го Прибалтийских фронтов более тридцати немецких дивизий отступили на Курляндский полуостров. Они оказались зажатыми в стальные клещи между Тукумсом и Либавой. Путь в Восточную Пруссию был для них закрыт.
3-я ударная армия вместе с другими войсками наносила удары по войскам в курляндском котле, теснила их к побережью...
2
Несколько суток не прекращался надоедливый октябрьский дождь. Дороги развезло, и машина, на которой ехал Симоняк, с трудом добралась до командного пункта 150-й стрелковой дивизии.