Гербовый столб

Рогов Валерий Степанович

— И это все?

— Мы будем заходить в иностранные порты.

— И только?

— Что ты хочешь услышать, Вера?

Она слегка издевалась над ним, и он уловил.

— Ты мог бы поступить в институт, — наставительно, но с явным безразличием сказала Вера Ивановна. — В вечерний или на заочное отделение. Получишь диплом инженера. А будет тебе не трудно. Ты ведь один.

Он отвечал, не показывая обиды, подстраиваясь под ее безразличный тон:

— А зачем мне это? Зачем обожествлять образование? Это все для

себя. А мне подобное не по душе. И не в образовании смысл жизни.

— Ого, как ты рассуждаешь! — с издевкой воскликнула Вера Ивановна.

Николай удивленно посмотрел на нее. Она поспешно наклонилась к чашке, отхлебнув глоток.

— Как, оказывается, ты низко меня ставишь, — задумчиво произнес он.

— Я совсем не то имела в виду, — поспешила защититься Вера Ивановна.

Очень вовремя кто-то позвонил в дверь. Вера Ивановна пошла открыть. Он услышал:

— Здравствуйте, тетя. Мы, пионеры детдома, решили создать большую библиотеку. Поэтому мы просим вас отдать нам ненужные книги.

— У меня нет ненужных книг, — резко сказала Вера Ивановна. — Я очень сожалею, мальчик.

— Ну может, хоть одна найдется, — жалобно попросил тот. — У нас задание собрать по двадцать книг, а я уже целый дом обошел, а у меня только восемь.

— К сожалению, у меня нет ненужных книг, — раздражаясь, повторила Вера Ивановна.

Николай вышел в коридор.

Мальчишка был круглолицый, конопатый, со вздернутым носом и пухлыми, добрыми губами. Он смотрел на них серьезными, печальными глазами. На нем было стандартное пальто навырост, чуть не до пят, и дешевая «собачья» ушанка. Потом он круто повернулся и побежал через две ступеньки на следующий этаж.

Закрыв дверь, Вера Ивановна недовольно сказала:

— Это же непедагогично — посылать детдомовских детей в семьи. Заглянуть за двери квартир для них душевная травма.

— Что же ты не дала ему какую-нибудь книгу? — невесело спросил Николай.

— Он как-то не вовремя пришел, — попыталась оправдаться Вера Ивановна. — Впрочем, всегда все происходит не вовремя, — скороговоркой проговорила она. — Ты прав: я, пожалуй, подышщу ему книгу. Он будет возвращаться, и я ему дам. Ты собираешься уходить?

Николай одевался.

— Я пойду, Вера. У тебя важный доклад. И не беспокойся. Я, пожалуй, куплю ему эти двадцать книг. Что им только старье по домам собирать?

— Ты как-то вдруг уходишь, — недовольно сказала Вера Ивановна и едва сдержалась, чтобы не добавить: «Из-за какого-то конопатого мальчишки ты можешь покинуть меня?!»

— Разреши позвонить тебе?

Вера Ивановна была раздражена.

— Окажи милость: мне интересно будет узнать, чем кончится твоя филантропическая деятельность.

«Она совсем не такая, — грустно думал Николай, ожидая внизу, когда спустится детдомовский мальчишка. — По крайней мере, могла бы быть не такой». Однако, как правило, убеждения мы выбираем однажды, потом

они превращаются в привычки, с которыми мы ничего не можем поделать. Николай понимал, что Вера уже никогда не откажется от своего дурного, совершенно не женского честолюбия. «Все сконцентрировано в собственной персоне. Все для себя, — с грустью сознавал он. — И нездоровая жажда власти. Властвовать, повелевать! А зачем ей это?»

Вера Ивановна была разгневана, оскорблена неожиданным уходом Николая Кузьмина. Более того — взбешена: ее покидали без ее на то соизволения. Зазвонил телефон. Говорил Георгий Андреевич: «Вышел прогулять спаниеля и решил позвонить своей Верочке»...

«Очень хорошо, что он ушел», — успокаиваясь, решила Вера Ивановна.

А в это время внизу у дверей подъезда происходил следующий разговор.

— Ну и как успехи? — спросил Николай.

— Да ничего, дяденька, в семьдесят седьмой сразу пять книг дали. — Мальчик отчаянно посмотрел ему в глаза: — Дяденька, дай, пожалуйста, закурить!

— Куришь?

— Иногда.

— Как тебя зовут?

— Колька.

— Значит, тезка. А сигарету я тебе, Николай, не дам. Дурная привычка, сам мучаюсь, Вот, понимаешь, я тут надумал подарить вашему детдому книги. Ну штук сто, двести. Как ты на это смотришь?

— Ну уж это вы врете, — убежденно сказал Колька и даже весело засмеялся. — Шутите, дяденька!

— Не веришь? — Николай тоже улыбнулся.

— Шутите, дяденька! Откуда у вас столько денег? Да и зачем вам их тратить на детдомовских? — А у самого уже была надежда в глазах.

— Знаешь, Коля, мне сегодня в общем-то делать нечего. Пошли со мной в кино? А потом пообедаем где-нибуль в ресторане, а? Можешь?

— Шутите, дяденька!

Колька осклабился счастливо — белыми крупными зубами, а на щеках залегли добродушные ямочки.

— Ха, мне бы пошамать в столовке на заказ, и то дело, а то в ресторан! Ну и заливать вы мастак, дяденька!

— Ну так идем?

— Могу, конечно. Только меня столько раз надували! Ладно, я привык.

Во дворе Колька побежал в соседний дом и разыскал девочку-одноклассницу. Он сунул ей свои книги «насовсем», чему девочка сначала не поверила, а потом несказанно обрадовалась, и сказал ей, что нашел одного чудака, который обещал им подарить целую библиотеку — книжек двести, новых! А сейчас в ресторан его ведет.

«Если он надует, — думал Колька, — то мне не привыкать, а уж если взаправду говорит, то вот уж я порасскажу, вот уж завидовать будут, даже не поверят. Только бы правда была!»

Вера Ивановна ждала телефонного звонка Николая в понедельник, во вторник, в среду... Он позвонил только в субботу. Она равнодушно спросила:

— Почему же ты не звонил?

— Я не думал, что ты этого хочешь. — В его голосе была грусть.

Она смягчилась:

— Как твои дела? Что же ты делал всю неделю?