Герцог де ла Кастри. Том 2
Шрифт:
– Что?! – Габриэль так разволновался, что джип едва не вынесло на встречную полосу. Де ла Кастри поспешно обхватил руль двумя руками. Дядя? Двоюродный дядя? Он думал, что кроме младшей сестры по материнской линии у него не осталось родственников!
Себастьян наградил его укоризненным взглядом, мол, не делай из меня дурачка, на что Габриэль искренне возмутился:
– Но я действительно ничего не знаю! Я вырос в Петербурге! В борделе! Моя мать даже о бабушке с дедушкой рассказывала крайне мало! Она была обижена, она злилась, в конце концов, она сломалась… Франсуа уничтожил ее!
– Извини.
– Мы говорили с ним всего пару раз перед тем, как он скончался!
– Мне жаль.
Габриэль поморщился.
– Вовсе тебе не жаль! Неужели ты думаешь, что я не догадываюсь об истинной цели, которую вы с премьер-министром преследуете?! Вы хотите уничтожить нас всех! Ты и меня держишь на коротком поводке. Любовь к Катрин, которая спасла тебя когда-то, обещание, данное Изабелл… Если бы я действительно заявил о своих правах на власть, уверен, все это превратилось бы для тебя в пустой звук. Я верю, что ты не хочешь моей смерти, но что если на чаше весов будет стоять твоя карьера, твоя собственная жизнь? Что тогда?
В салоне машины повисло напряженное молчание. Шальная мысль закралась Габриэлю в голову: нужно убить Себастьяна прямо сейчас. Съехать с дороги, задушить, скинуть труп в канаву, вернуться, забрать Диму и Изабелл в замок. Да, Себастьян многое сделал для него. Да, Габриэль не испытывал к нему неприязни. Ну так и что с того? Когда-то он убивал совершенно незнакомых ему людей просто из-за дозы, если того требовал пресловутый инстинкт самосохранения. Он и брата своего убил…
– …мне жаль тебя как человека, который потерял стольких близких ему людей.
Оказалось, что Лесаж уже какое-то время разговаривал с ним. Габриэль с трудом расслабил руки, державшие руль.
– Неужели ты думаешь, что я лишен сочувствия? Чтобы ты знал, я никогда не выступаю за крайние меры. Если у меня есть возможность оправдать того или иного аристократа, я делаю все возможное, чтобы очистить его имя, но окончательное решение все равно остается за месье Ренаром.
Габриэль молчал, напряженно наблюдая за дорогой. Ему казалось, что он слышит голос Франсуа в своей голове, как если бы призрак Безумного Герцога находился сейчас здесь, в машине: «Себастьян тебе не друг, слышишь? Ты слишком долго пребывал в состоянии ленивой безмятежности. И ты забываешь о моем проклятье. Не верь ему, когда он говорит, что оно рассеялось после Взрыва. Оно не исчезнет, пока Себастьян жив. Пока ты не убьешь его, оно может проявить себя в любой момент. Отразиться на любом из вас. Это древняя магия, над которой я уже давно потерял контроль».
– Расскажи, что было дальше, – вымолвил Габриэль, – после того, как ты узнал, что этот де ла Форс может скрываться здесь.
– Я сломя голову бросился сюда, разумеется. Анри крайне опасен. Даже твой дед, в конце концов, стал остерегаться его. Насколько нам известно, незадолго до Великого Взрыва они о чем-то повздорили, и Франсуа отстранил его от дел. Так что я примчался сюда, но, конечно же, никого не нашел. Я обыскал дом, который был под подозрением, но только перепугал жильцов до полусмерти. Никаких следов аристократов и уж тем более Герцога де ла Форс. Было уже поздно, когда мне пришлось признать, что меня попросту надули, и я решил переночевать
Стояла зима, в коттедже было холодно и не нашлось ни одной спички. Во всех домах поблизости свет уже не горел, кроме одного дома напротив, так что я пошел прямо к нему, постучался. Навстречу мне выбежала перепуганная заплаканная девушка с красными волосами. «Вы доктор? Вы доктор?» – накинулась она на меня. Это была Изабелл. Я попытался объяснить ей, что я не врач, а просто сосед, которому чертовски холодно. Но, кажется, она была не в состоянии меня понять. Мне вообще тогда показалось, что я наткнулся на сумасшедшую. Она схватила меня за руку и повела в полумрак, царивший в ее доме.
В слабо освещенной гостиной на первом этаже на кровати корчилась старуха. Изабелл умоляла меня помочь ей, но, даже не имея медицинского образования, я понял, что случай безнадежный.
Когда старуха умерла, Иззи пришлось успокаивать мне. Оказалось, что девушка осталась совсем одна. Мне стало жаль ее, и в итоге я остался в деревне еще на пару недель. На работу я отправил письмо, в котором написал, что хочу лишний раз перепроверить местонахождение Генерала, но на самом деле я начал устраивать дела Иззи и, как оказалось, не зря.
Я узнал, что ее фамилия де Даммартен, а ее покойная бабка была довольно интересной фигурой. Она крутила роман с твоим дедом еще в те времена, когда он был не женат. Но, к счастью, встретив свою будущую супругу, Франсуа перестал водиться с де Даммартенами, которые сами по себе не имели ни влияния, ни богатства. Я сказал «к счастью» потому, что, отвернувшись от них, Безумный Герцог сделал им услугу. После Взрыва премьер-министр ими практически не интересовался.
Несмотря на то, что бабка оставила Изабелл неплохое наследство, я сам устроил и оплатил похороны. Впрочем, денежный вопрос к тому времени меня уже не волновал, так как я просто-напросто влюбился в это милое юное, пусть и немного странное, создание и решил всеми правдами и неправдами уберечь Иззи от дальнейших потрясений.
Я обрисовал ей ситуацию. Рассказал, кто я такой, немного сгустил краски, говоря о том, что Новое Правительство может в любой момент заинтересоваться ею, после чего предложил свое покровительство. Я пообещал не трогать ее наследство, разрешил даже оставить фамилию после свадьбы, предложил перебраться в Париж и поручился за нее перед месье Ренаром.
– Однако, многое ты утаил, – с иронией вставил Габриэль.
– Да, утаил. До твоего появления она не знала ровным счетом ничего о казнях аристократов и о том, что я имею к ним какое-либо отношение. Но я считал, что защищаю ее. Премьер-министр прислушался в итоге к моим словам. Впрочем, я и не ожидал ничего другого.
– Неужели?
– Ты, кажется, очень плохого мнения о нашем премьер-министре, хотя ни разу с ним не встречался. После того, как твой дед проклял меня, моя жизнь была разрушена. У меня не осталось ничего. Вернувшись в Париж после Взрыва, мне удалось обратиться к премьер-министру напрямую. Он великодушный щедрый человек. Он помог мне подняться с самого дна, а взамен попросил лишь о преданности.
– Но ты не предан ему, – и Габриэль бросил короткий взгляд на мужа Изабелл. – Теперь уже нет.