Герцог грозового мира
Шрифт:
– А что это ещё может быть?
– в тоне Хора скользнуло раздражение, поскольку в памяти замаячили слишком знакомые навязчивые образы. Его удивило то, что Эстилис отреагировал совершенно спокойно, не став выражать сочувствие, как то предписывалось правилами этикета.
– Как скот, пометили.
– Заклеймили, - подобрал более поэтичную формулировку Герцог Грозового Мира.
– Мы сейчас в правительство?
– Нет, сначала к особнякам Эссентессеров, там вы сможете оставить вещи, - почти на автомате ответил Хор, не ожидавший быстрой перемены темы.
– А после этого - уже в правительство, все правители на месте.
–
– Если считать вас.
– Шестеро - если прибавить и вас, - уточнил Хор.
– Не торопитесь до завтра, за эти дни ещё много что может случиться, - судя по взгляду, Эстилис советовал это вполне серьезно.
– Что же касается вас, то вы и без того носили фамилию Эссентессер, находясь на посту преемника Маршала.
– С преемниками правителям сейчас не везет, - признался Мальс, вспоминая готового бить всех энергетическим током Хоуэрса, хрупкую тихую Кинэри и пятнадцатилетнего мальчика, отобранного Ориасой на место погибшего Алексиса.
– А вас можно считать везением?
– приподнял брови Эстилис.
– А я уже не преемник, - включил гениальную логику Мальс. И тоже занялся жонглированием темами.
– Скажите, а почему из всех Тиргирхольдов Грозового Мира выбрали именно вас, хотя вы стояли где-то на четвертой-пятой позиции среди них? Не говорите мне про дар.
– Я не буду ничего говорить о даре, - покачал головой Эстилис.
– Я скажу вам о войне. Она меняла все и всех, и именно из-за её влияния я оказался достойным поста Герцога.
– О да, война, - тихо повторил Хор.
– Мне довелось лишь читать газеты и слушать рассказы солдат и полководцев.
– Вы мало что потеряли, - ко взгляду Эстилиса вернулась прежняя жесткость.
– Хотя именно Маршалу Грозового Мира полагается знать подробности, какими бы печальными они ни были. Мы поговорим об этом, когда появится достаточно времени.
– Сейчас его мало, - вздохнул Хор.
– Нет, - Эстилис хищно улыбнулся.
– Сейчас его нет.
Автомобили подрулили к парадному входу золотистого особняка из эссентессерского комплекса. Герцог с интересом смотрел в окно, на дом, в котором ему предстояло провести ближайшие дни.
– С вашего позволения, внутрь заходить я не стану, - произнес он наконец.
– В этом нет необходимости: осмотрю представленные мне комнаты, когда разберусь с более важными вещами. Пусть только отнесут мой чемодан. И осторожнее, там секретные документы, - предупредил он взявшего чемодан гвардейца.
Хор приподнял бровь. Эстилис улыбнулся.
– Поехали, - скомандовал он шоферу и снова посмотрел на собеседника.
– Между прочим, такая выходка уверит всех находящихся поблизости шпионов, что в моем чемодане нет никаких важных предметов.
– А они там все же есть?
– Хор шутку оценил, только оказалась она не совсем к месту.
– Да кто их знает, - пожал плечами Эстилис.
– Какие-то определенно есть. Например, бритва и зубная щетка, мне без них толково не прожить.
– Когда вы не слишком сдержанны, вы слишком веселы, - заметил Хор, провожая взглядом таинственный чемодан, который вместе с гвардейцем исчезал за дверями особянка.
– Не любите, когда человека шатает из крайности в крайность?
– Люблю цельность и отсутствие черезмерной переменчивости, - Мальс задумчиво сложил пальцы в замок.
– Проще говоря, я люблю стабильность, особенно после недавних событий.
–
***
Комната для совещаний была обставлена ещё в большем минимализме, чем приемная Регента. Впрочем, это и не удивляло, ведь здесь каждый предмет требовалось несколько раз в неделю проверять на уровень и влияние магии, причем так тщательно, что во избежание излишней мороки предпочли оставить как можно меньше предметов. Голые стены смотрелись немного непривычно, как и небольшой узкий стол по центру, вокруг которого располагались металлические стулья и на котором стояли одни лишь простенькие часы. Их вносили лишь перед самим совещанием, а оно должно было вот-вот состояться. При участии двух Эссентессеров Грозового Мира.
Юнари стояла в самом углу и задумчиво смотрела на практически пустую комнату, где решались самые важные вопросы в жизни страны. При королях подобные места сверкали пышностью и украшениями, хоть это и отвлекало, мешая сосредоточиться на словах и мыслях. Нынешние правители государства не заботились о роскоши - того требовали от них сложившиеся порядки. Юнари подозревала, что Ориаса Эссентессер, несмотря на всю её математическую натуру и стремление отдаваться работе полностью, не прочь бы выйти к посетителям в неброской одежде из самых дорогих материалов, однако среди верхушки Объединенного Мира считалось дурным тоном тратить слишком много на наряды. Четверо людей, возглавлявших страну, заботились о своем образе справедливых и честных, не столь возвышающихся над народом, как лидеры монархий.
Юнари вытащила из кармана маленькую коробочку ядовито-желтого цвета, подержала на ладони, ощущая её вес, равный примерно весу хорошего пистолета, а затем повернула в сторону маленький рычажок, открывая чудо-прибор. Пользоваться в здании правительства артефакторикой никто не запрещал, но всякий бы удивился, увидев, что она делает. Однако это уже не волновало: ведь разрешение было получено от властителей этого места. Энергия, накопленная в желтой коробочке, стремительно потекла в воздух, тонкой горячей пленкой покрывая каждый квадратный сантиметр тела. Когда она прошлась по глазам, на мгновение все зарябило режущей болью, а затем стихло. Коробочка в руках сделалась совсем легкой, потому что внутри неё ничего уже не осталось.
Юнари сделала глубокий вдох, поморгала и посмотрела на часы: всего пять минут - и здесь уже появятся люди. Только они ничего не смогли бы заметить: греющая, как в бане, энергия полностью скрыла гостью этой комнаты от людских взглядов. Безусловно, любой из Эссентессеров мог щелчком пальцев разрушить иллюзию невидимости, если знал о ней и хотел её уничтожить. Но это, по счастью, не грозило Юнари, и она смогла спокойно опереться спиной о стену, ожидая правителей страны.
В коридоре уже слышались отдаленные шумы. Наконец своей четкой походкой внутрь зашла Ориаса, бережно неся в руках большой деревянный ящик. Судя по тому, что никто из мужчин не помог хрупкой даме, право на перенос сей тяжести принадлежало только Регенту. Ящик был водружен на стол, а затем аккуратно разложен, оказавшись длинной доской, покрытой каким-то блестящим радужным составом и по размеру идеально соответствующей поверхности стола. Закончив с ней, Ориаса присела один из с стульев и, как и при их беседе, сложила свои красивые пальцы домиком. Она ждала остальных.