Герцог грозового мира

Юста

— В ближайшие же дни я собираюсь в Грозовой Мир, — четветый раз за день объявила новость Юнари. — Грозовой Маршал меня пригласил, мы неплохо знакомы.

— И чуть не поженились, я помню, — быстро сказал Фаркасс, устроивший срочные дела с Рондером Мистералем во время свадьбы Мальса Хора. — Он хороший человек, вот только слишком деятельный. Подойдет ли вам?

— Вы не забывайте, я только смотрю, так что деятельные люди — это как раз то, что мне и нужно, — заверила собеседника Юнари, пододвигая стул вперед, чтобы быть чуть ближе к сидящему на другом конце

стола Магистру. — Вы знаете, противоположности притягиваются. Я буду рада, если у нас с Мальсом Хором так все в итоге и выйдет.

— Мальс Хор? — вдруг нахмурился Фаркасс: кажется, это его действительно сильно озаботило или даже расстроило. — Что за фамилия выходит? Маршал Грозового Мира — и с усеченной, словно бесталанный какой-то?

— Это его желание — называть себя так — только развела руками Юнари. — Я не знаю, станет ли это официальным, но если человеку хочется, почему бы мне и не называть его Хором, а не Эссентессером?

— Ваше право, ваше право, — пробормотал Магистр и задумчиво посмотрел куда-то на стену, отчего Юнари ощутила себя не очень приятно.

— Благодарю вас. Всего хорошего, — быстро попрощалась она и вышла, не дожидаясь ответа. Впрочем, его и не прозвучало.

Быстрым шагом удалясь от здания правительства, Юнари Мистераль напоследок обернулась, глядя на молчаливые окна важнейшего зданя Объединенного Мира.

«Колечко, колечко, выйди на крылечко», — само вырвалось шаловливым шепотом. Но никто не выходил. Ничего, все ещё было впереди.

Эмалевое кольцо уже не лежало в кармане.

========== Глава 2. Неуловимое ==========

Неторопливо стучали колеса поезда, посверкивало солнце из тонкой щели между шторами на окне. В полутьме пустого купе только и оставалось, что думать или дремать. И он думал, расслабленно прикрыв глаза, однако не позволяя себе погрузиться в сон: до прибытия оставался час с парой десятков минут. С парой десятков. Ему не следовало так считать. Точность - вот что в первую очередь отличало и Магистра, и Герцога, и в меньшей степени - Маршала. Только Регент мог позволить себе стихийные поступки, хотя у Ориасы Эссентессер как раз ум математика. Итак, пройдет час и - он, прищурившись, глянул на едва различимые в полутьме карманные часы - двадцать три минуты, и начнется самое главное.

Трус в мыслях кричал о том, что он заслужил отдыха. Но Эстилис Эссентессер был уверен в том, что отдыхать сможет нескоро.

Из Грозового Мира он решил добираться по суше и морю, объяснив это тем, что плохо переносит полеты на дирижаблях. Путешествие дало немало времени для того, чтобы обдумать свой выбор и окончательно принять его. Садясь в поезд в порту Аччен, располагавшемся в трех часах езды от Квемеры, Эстилис уже ощущал себя Герцогом Грозового Мира - без сомнений и вопросов. Этот пост следовало занять именно ему. Других вариантов не существовало.

Можно было приплыть сразу в столицу, но такой вариант не привыкшего к морским путешествиям человека не устраивал. Он остро нуждался в некоторой передышке после сошествия с корабля, даже если вместо твердой земли под ногами оказывался

пол лучшего из вагонов квемерского поезда. Около полчаса Эстилиса немного тошнило, и он глотал холодную воду из граненого стакана, глядя в одну точку, а потом вытаскивал из своего небольшого чемодана куски хлеба и отщипывал от них корку, полезную для пищеварения. Все это время голова работала вполсилы.

Затем он более-менее пришел в себя, убрал хлеб, задвинул в угол стакан, предварительное побрызгав водой на лицо, закрыл окно шторой и начал думать. Многое пронеслось среди мыслей, и теперь настала пора подводить этому итог. Эстилис и подвел. Он ехал в столицу Объединенного Мира, чтобы закрепить свое звание Эссентессера, а после этого следовало делать то же, чем он занимался и раньше, только с более серьезными противниками и на качественно новом уровне.

Эстилис убрал шторы и задумчиво поглядел сквозь трехслойное стекло на тот регион, в который ехал. Они мчались мимо небольшого города: разной высоты кирпичные здания, кое-где дымящие трубы, лошади, повозки, один автомобиль. Если смотреть в окно едущего поезда, почти и не увидишь отличий от других мест, более знакомых, более близких.

Он взял в руки стакан и допил остатки воды, уже теплой после полутора часов в обогреваемом вагоне. На улице давно властвовали осенние холода, ветры и дожди, а в Квемере, кажется, успел выпать первый снег. Омывавшийся теплым течением Грозовой Мир от этого не страдал, но и в нем происходило постепенное увядание природы. И все равно сейчас, наверное, цвели фиалки - сиреневые, малиновые и почти бордовые, с ярким желтым центром.

Эстилис опять глянул на часы. Странно, его начало утомлять ожидание - это было от нервов. Война вымотала их все, изодрала, измочалила и выбросила, осталось совсем немного - и те больше мешали, чем помогали, поэтому он старался обходиться без них. Час шестнадцать. Близко и при том слишком далеко.

Городок остался позади - замелькали деревья. Эстилис негромко вздохнул. Возвращение в Грозовой Мир ждало уже дней через пять, после всех визитов к Эссентессерам, включая и первого из Грозовых Эссентессеров. Мальс Хорана. Мальс Хор. С двумя этими фамилиями его не сильно-то уважали, но Мальс Эссентессер стал большим удивлением для всех, и в Хасе никто не находил должного объяснения этому. Объяснение Эстилису надлежало найти самому, и желательно - в эти пять дней. Они обещали быть насыщенными.

Поезд повернул, так что из окна можно было некоторое время видеть бодро пыхтящий паровоз, а затем железная дорога пару раз вильнула, и на горизонте появилась голубая гладь, более темная, чем непривычно солнечное осеннее небо. Там плескалось Бурое Море, в свое время подарившее столько благ и преимуществ будущей столице Объединенного Мира. Конечно, это море было совсем не таким, каким оно неистово билось в родные берега. Эстилис невесело усмехнулся. И когда он избавится от вечных сравнений старого и нового? Может, сегодня, а может, никогда, слишком уж важным это казалось тому обрывку души, который ещё оставался живым.